Путь проклятых
Шрифт:
Картинка сменяется.
Мне уже тринадцать, я дома. Сейчас все более четко видно. Старые стены, металлические картины, икона.
– Олег, нельзя бить слабых. В этом нет чести.
– Но пап, я же победил!
– Точно, тогда я нападал практически на всех, на кого мог. Я хотел заслужить похвалу отца. А он меня ругал. В груди такая боль. Ведь это я старался для него!
– Ты меня не понимаешь.
Разворачиваюсь и иду к выходу.
– Стой.
Его приказной тон всегда заставлял слушаться безоговорочно. Я встал, как вкопанный. Никакая сила воли не позволит мне сдвинуться с места.
– Подойди.
Я подчиняюсь.
– Драться - это правильно, но нужно знать, за что дерешься...
И снова разговоры. Долгие ночные разговоры.
Картинка сменяется. Мне четырнадцать, я полон решимости и улыбаюсь во весь рот. Я бегу домой, чтобы похвастаться. Забегаю, вижу отца в его любимом кресле.
– Папа, мы выиграли! Мы чемпионы!
– Улыбаюсь я.
– И чем тебе поможет твой баскетбол, сынок?
– Но как...
– Не занимайся ерундой, переодевайся быстрее, нужно посмотреть ловушки.
Разочарование. За все это время он ни разу не пришел на мою игру, а я каждый раз выкладывался на полную, надеясь увидеть его улыбку среди зрителей...
Картинка сменяется.
Мне шестнадцать, я лежу, уткнувшись в подушку. Я не плачу, я давно разучился плакать, но на душе у меня очень тоскливо. Сегодня я узнал, что моя первая любовь, девушка, чей запах я вдыхал, закрывая глаза, все это время изменяла мне. А ведь ей всего четырнадцать. У нас даже секса не было. В то время, когда я нежно целовал ее, кто-то другой, жестко ее трахал. Я нашел этого парня, поговорил с ним. Он знал, что она со мной встречается, и его ничто не остановило. Я бил его долго и усердно. А на нее так и не смог поднять руки.
– Валяешься?
– Входит отец.
– Знаешь, друзья могут подвести. Может подвести девушка, может подвести все, что угодно. Тренировка не подведет никогда. Иди лучше потренируйся.
Встаю и иду на улицу, в руках нож, на дереве мишень.
Наверное, именно в этот день я впервые разочаровался в людях.
Картинка меняется.
Стою возле тела моего отца. Его не стало, моего единственного родственника. Сколько всего произошло между нами, сколько всего я выслушал, но сейчас я чувствую, как ветер дует у меня из-за спины. Чувствую, как силы исчезают. Как сильно мне будет его не хватать. Грубого, жестокого человека. Он никогда меня не понимал, он не умел поддержать, но с ним, я чувствовал, что не один.
Картинка исчезает. Меня поглощает тьма. Все та же тьма. Видимо, мне пора уходить. Но чувствую на голове ладонь. Такая теплая. Мама? Я ведь никогда не знал твоей ласки, мама. Как бы я хотел хотя бы раз...
– Олег...
Проносится будто ветром мое имя. Имя, которое я успел забыть. Имя, от которого я предпочел избавиться.
– Олег...
– Мама...
Я тянусь к ней. Тянусь всем своим существом. Я очень хочу хотя бы на мгновение увидеть ее ласковую улыбку...
Я чувствую, как она гладит меня по волосам. Чувствую ее нежность. Я открываю глаза и вижу... Таню.
– Я вернула должок.
– Улыбается Жизнь.
Оглядываюсь. Ребята бьются. Вьюга и мишка, как обычно, работают в паре. Команда Ниндзи, а вместе с ними и Миксер просто стараются друг друга не зацепить. Дима делает невероятные вещи, оправдывая свое прозвище. Его рук не видно, они порхают, оставляя за собой лишь след. Телекинетические мечи разрезают тела не только в непосредственной близости, но и те, до которых он не достает. Парень
– Спасибо, Тань!
Поднимаю меч, лежащий возле меня, и встаю. Небольшой разгон.
«Сила»
Прыжок, и меч входит прямо в глаз монстра. Медведь ревет, и начинает медленно заваливаться назад. Оружие застревает в черепе существа, и я отпрыгиваю назад, в закрывающиеся ворота. Твари все еще пытаются прорваться, но волна огня, исходящая от Пончика, заставляет их отстраниться. Автобусы сковывают цепями и пробивают колеса возле пластин, чтобы их невозможно было оттолкнуть обратно. Судя по всему, эти автомобили напичкали чем-то тяжелым.
– Что, и помереть не дают спокойно?
– Встречает меня Дима.
Обнимаю товарища. Говорить абсолютно никакого желания нет.
– Ладно, раз у вас все в порядке, то мы к другому провалу. Не умирай больше, Леший.
– Как скажешь.
Я махнул друзьям рукой. Таня мне улыбнулась, и они отправились бежать дальше, а я остался оборонять этот участок стены.
– Все на стену. Ниндзя, тащи горючее, пора показать этим тварям какой из них получится шашлык!
– Есть!
Ребята разбежались, а я поднялся наверх, здесь были и другие бойцы. Нулевые уровни бросали камни, выливали кипяток и смолу, короче, всячески старались навредить врагам, старшие уровни использовали способности. Небо затянулось тучами и начал капать дождь. Я поднял подобранный клинок, на котором были такие же руны, как на моем, оставленном в глазнице медведя.
– Искрись.
Электрические разряды окутали меч. На стене несколько десятков рептилий. Ничего, это немного. Ниндзя и компания уже сокращают их поголовье. Дождь старается погасить пламя, но костры прикрыты железными пластинами. Хуже другое, из-за того, что тучи закрыли небо, невозможно что-либо разглядеть. Конечно, «Третий глаз» ненадолго поможет, но этого точно недостаточно.
Достаю зелье «Ночное зрение». Глаза начинают все видеть отчетливо. Всех противников и союзников. Несколько часов этого видения у меня есть, после чего я ослепну. Печально. Впереди за лесом поднимаются маленькие черные точки. Виверны!
– Небо!
– Кричу я громко.
– Небо!
– Небо!
– Небо!
Мой крик передается по стене, заставляя людей приготовиться. Кто-то с зельями или способностями «Ночного зрения», заряжают стрелометы и начинают стрелять по далеким целям. В небе мелькают светящиеся стрелы, которые сбивают виверн одну за другой. Видимо, Ангелина вошла в раж. Мне тоже не стоит филонить.
«Ужас»
Пара десятков монстров летит на землю.
«Контроль»
В этот раз я умнее и захватываю тварей подальше, чтобы их не убили наши. В воздухе начинается битва ящеров. Кроме моих там есть еще пара, которых взял под контроль кто-то из союзников. Блин, их слишком много.