Путь Самирана
Шрифт:
— А если не расскажу?
— Я верну тебя к твоим преследователям.
Я выпил очередной черпак воды. Потом сел на холодный пол рядом с фонарём и сказал:
— Меня зовут Денис Лавров. Я сознание другого человека в теле этого мальчика. На самом деле я прибыл из…
Танэ Пахау слушал меня так же, как мама Самирана: внимательно и не перебивал. Теперь я знал, что это одно из правил этикета Дивии. Если ты попросил кого-то рассказывать, то сиди молча и слушай, не перебивая и не задавая тупых вопросов.
Как
Рассказав о своём перемещении в тело Самирана, я поведал и о том, что было дальше. Как вычислил воров граней, а так же то, что моё перемещение стало ошибкой во время грязного колдовства.
— На самом деле ворам граней нужны не грани, а Моральное Право, которое они научились повышать в обход благоволений, — завершил я.
Танэ Пахау погладил бороду:
— Мало кому дано знать, что было на самом деле.
Я усмехнулся:
— Но вы-то, конечно, знаете?
Старец поднялся с лектуса и как-то слишком проворно прошёл по комнате. Провёл морщинистой ладонью по бокам лунного макета, стирая пыль.
— Хотя я и знаю, что в теле этого мальчика — мужчина, но навряд ли ты старше меня. Поэтому я могу звать тебя «мальчик». Так вот, мальчик, та всемогущая воля, которая вытянула тебя из твоего тела и перебросила в другое, не может быть подчинена никаким ворам граней. Там, где ты, невежественный, видишь ошибку, я вижу непостижимую волю.
— Но воры граней…
— Воры граней были проводниками этой воли, но никак не её источниками. Мерзавцы, обманывающие Создателей ради получения поддельного Морального Права, были сами инструментом свершения воли.
— Подождите… вы хотите сказать, что я здесь не случайно?
— То, что нам кажется случайным, кажется таковым из-за нашего ограниченного знания. Движение Луны… то есть Двенадцать Тысяч Создателей свершили свою волю, сведя воедино твой дух, тело Самирана и грязное колдовство воров. Более того, они привели тебя ко мне, к тому, кто может не только ясно увидеть твои удвоенные грани, но и рассказать тебе о том, что нет никакой случайности в произошедшем.
Вот теперь старец удивил меня ещё сильнее.
— Я не понимаю. Вы же сами сказали, что Создатели — это религиозная выдумка, как когда-то выдумкой было Движение Луны или Звёздные Исполины.
— Неважно, как каждое поколение называет неведомую волю. Они могут назвать её силой Движения Луны, или даром Двенадцати Тысяч Создателей, или сном Моваха. Воля, управляющая Дивией и озарениями граней, существует вне зависимости от того, как о ней судят подчинённые сей воле.
— Но зачем тогда эта «неведомая воля» призвала меня сюда?
— Ты сказал, что видел руины Дивии.
— Да. Город обнаружили на большой глубине возле города Самарканд…
—
— Да. Причём под очень и очень толстым слоем земли.
Старец сокрушённо затряс головой:
— Дивия упала так глубоко в грязь, насколько высоко она летала в небе.
— Ага, примерно так. Ваш город оказался не таким уж и вечным. Но при чём тут я?
— Я не могу знать истинных намерений непостижимой воли, но я могу предположить.
Старик снова глубокомысленно замолчал, всматриваясь в пламя светильника.
— Блин… Прошу вас, дедушка, не тормозите… поясните свою мысль. Зачем меня призвали Создатели?
— Это же понятно, юноша.
Снова пауза.
— Вообще не понятно, — прервал я молчание.
— Тебя призвали для того, чтобы спасти летающую твердь. Ты должен предотвратить падение Дивии.
Я сглотнул. В тишине храма мой глоток прозвучал неправдоподобно громко, почти зазвенел эхом.
Я надолго замолчал, обдумывая его слова. Версия с ворами граней, у которых «что-то пошло не так» более не казалась правильной. Слишком многое в ней основывалось на случайности.
Зато версия с призывом моей души какой-то волей, которую сейчас все называют Создателями, показалась страшной.
Одно дело — случайно попасть в тело Самирана. Совсем другое — быть призванным для выполнения какой-то миссии.
29. Вихрь тайны и островок времени
— Вы уверены, что меня бросили в тело Самирана именно для спасения Дивии?
— Никто не может быть уверенным в той воле, которую даже называют всякий раз по разному.
— Но почему Дивия грохнется? От кого я должен её спасти? И когда? И как? И почему, блин, я?
— Это всё покрыто вихрем тайны, юноша. Ведь время — это хаотический вихрь, в котором только воля создаёт островки спокойствия.
— Ясненько. А по делу есть что сказать?
Танэ Пахау кивнул:
— Раз время — это вихрь, то можно предположить, что ты попал на один из островков, который связал славную Дивию и твой грязный мир через вихрь времени.
— Да? — растерянно спросил я.
А старик, не отрывая взгляда от пламени фонаря, уверенно закивал:
— Да, да, да. Так всё и было. Твою личность призвали на Дивию не за твои заслуги, а только из-за того, что больше некого призвать. Ведь даже мне ясно, что ты никчёмный и слабовольный низкий дикарь. Ты, грязь, не способен спасти даже себя.
— Зачем вы обзываетесь.
А Танэ Пахау поднялся с лектуса и воздел руки:
— О, сила Движения Луны, неужели наш вечный город обречён на падение? Ибо сей самодовольный дурак не способен понять даже своего предназначения?