Путь Сашки. Книга пятая
Шрифт:
— И встретился… Спасибо, Пигран. Можешь быть свободным.
— До свидания, ваша светлость.
Десятник поклонился и вышел из комнаты. Сашка вызвал одного из своих помощников, который как раз занимался делом Хитреца, когда тот на свою голову появился в ларском лагере. На Сашкин вопрос помощник сообщил, что помимо золота и мешков хачху, из ценностей были найдены купчие на поместья в Гендоване и Лакаска, на дом в самом Лакаска и документы на право владения рыцарским феодом в Каркеле.
Сашка перебирал свитки и размышлял. С рыцарским феодом все понятно: Хитрец купил его за сто золотых монет
Откуда Хитрец получал листья, теперь тоже прояснилось. Где — то на Диких землях существует место, где они растут. И Хитрец это место знал. И унес его с собой в могилу? Либо да, либо нет. Все зависит от того, знают ли это место мальчишки. Хитрец мог их брать с собой на сбор листьев, но мог и использовать, к примеру, для охраны подступов к заветному месту, держа их в неведении того, чем он занимается на Диких землях.
Правда, у двоих пацанов он отрезал языки. Понятно: чтобы не болтали. То ли о конкретном месте произрастания хачху, то ли бандит просто перестраховывался. Двое ничего сказать уже не смогут, да и далеко они — где — то к северу от Гендована. Зато третьего парнишку, к тому же с целым языком, должны скоро доставить из замка Броуди.
Не успел Сашка обдумать итоги разговора с десятником, как ему доложили, что затребованный им человек доставлен. С момента той первой и последней встречи минуло полтора года. Мальчишка стал парнем. Довольно высоким, а ведь был каким — то маленьким. Таким он показался тогда Сашке. Хотя, возможно, так и было. За полтора года пацан отъелся в его замке, вот и в рост пошел.
— Как звать — то, герой?
— Эрник, господин, — парнишка низко поклонился, показав выбритую макушку. Ах, да, все верно — Сашка же дал ему тогда вольную.
— Как звали твоего хозяина?
— Хитрец, господин. И еще милорд Жереф, ваша светлость.
— Хитрец… да… Жалко его?
Подросток, до этого весь скованный от того, что его привезли к самому графу, как — то странно дернулся. Дернулся и низко опустил глаза. Интересно, почему? Неужели жалко?
— Объясни мне, Эрник, почему тебе жалко Хитреца. Учти: я терпеть не люблю ложь. Любая правда, самая плохая в сто раз лучше лжи… Объясни.
— Он был хороший. Заботился. Даже язык не стал резать.
— А с теми двумя мальчишками, ты как, дружил или нет?
— Дружил, господин.
— Хорошие ребята?
— Да, господин.
— А он им языки отрезал. Вот тебе и хороший человек.
— Но ведь не убил же и не продал.
— Потому что нужны ему были. Для сбора листьев. Как звали того, которого Хитрец перед отъездом сюда зарезал?
— Сапожник, господин.
— А за что зарезал?
— Не знаю, господин.
— Когда листья в гендованское имение привозили, их Сапожник забирал?
— Да, господин.
— А как он узнавал, что вы приехали под Гендован?
— Господин меня посылал.
— Вот как? Не потому ли и язык не стал резать? Как думаешь, Эрник?
Парнишка вздрогнул
— А когда ты и твои друзья стали бы не нужными, что с вами могло быть?
Эрник как — то напрягся и вопросительно сказал:
— Нас бы продали?
И тут же желая подтвердить свою догадку добавил:
— Он своих наложниц всех продал. Вместе с детьми.
Сашка присвистнул.
— Дети от него?
— Да, господин.
— Ну и гнида этот твой хороший Хитрец. Жаль, что легко отделался петлёй. А ведь вы ему уже были не нужны. Я думаю, он не собирался возвращаться обратно, а остался бы жить в своем рыцарском замке. Тогда с вами не понятно… Нет, всё понятно. Я понял. В дороге вы ему нужны были в качестве слуг. По прибытию в замок, он купил бы новых наложниц и новых слуг завел бы. А для вас, как слишком много знающих, нашел бы хорошую ямку.
— Какую ямку?
— Могилку.
На Эрника было жалко смотреть. До парня, кажется, только сейчас дошло, что готовил ему его хороший хозяин. А ведь Сашка в своих рассуждениях не ошибся. Хитрец как раз и собирался именно так поступить.
— За эти полтора года про меня много чего слышал?
— Да, господин.
— Хорошего и плохого?
— Только хорошее, господин.
— А здесь ты врешь.
— Нет, господин, … то есть совсем чуть — чуть.
— Если хочешь мне помочь, можешь помочь. Но заставлять не буду. Возвращайся обратно в замок, а как тебе исполнится восемнадцать лет — живи своей жизнью. Если умеешь владеть мечом, могу взять в солдаты. Но это потом. А сейчас тебя отвезут обратно в замок. Если захочешь помочь — сообщишь.
— Я хочу, но в чем помочь, господин?
— Отвести моих людей на то место, где Хитрец брал листочки.
— Я готов хоть сейчас, господин.
— Сейчас не надо. Мне еще нужно отобрать этих двух — трех или даже четверых надежных людей.
— Господин! Четверых мало! Очень мало. Нужно десятка два — три хороших солдат. Там очень опасно. Я видел, как местные дикари перебили большой отряд из Лоэрна. Всех убили!
— Что там делали лоэрнцы?
— Листья собирали. Это еще до того, как Хитрец стал единственным из сборщиков.
Так вот откуда у Тарена листья для его настойки! Не покупал он их, а посылал людей для сбора. Те собирали, потом их всех убили, и Хитрец остался без конкурентов.
— Хорошо. Я найду три десятка хороших солдат. А ты их отведешь. Но вначале мы с тобой проедемся до Ларска.
Глава 11
Гвендел, граф Снурский, уже больше года, с той неудачной для него засады против графа Ксандра, находился в дурном настроении. Слишком дорогой ценой она ему досталась. Граф потерял почти всех своих солдат — обратно в столичный графский город вернулось только четверо из его личной полусотни. Погибли и большинство баронов, присоединившихся к походу на земли Каркела. А ведь это были его лучшие вассалы, поддержавшие своего графа против вольницы ставленников из лоэрнских кланов, приближенных к его величеству.