Путь Сашки. Книга третья
Шрифт:
— Но, отец, — вмешался Риум, его старший сын, — вы же только что сказали, что отдадите его сестре. Раз сказали, значит, и женщины могут им владеть. К тому же он старый и ржавый. Цена — медянка.
— Я все — таки Акси не обещал, но раз предположил, то пусть берет. Теперь шлем твой. Я человек слова.
— Спасибо, отец, — вновь повторила Акси, беря шлем из рук отца.
— Но куда он тебе?
— Не знаю, но он такой необычный. Эти рога…
— Как у коровы, — фыркнул Риум.
— Вот и я говорю, для скоморохов он.
— Пусть, скоморохов, —
— Ну и забавляйся.
— А я? — вмешался младший брат Акси? — Он был мой! Хочу шлем!
— Вири, между прочим, завтра последний день седьмицы, а у меня после этой поездки что — то руки чешутся, не знаешь, к чему?
Вири засопел и нахмурился, машинально почесывая одно свое место. Он прекрасно понимал, что нельзя сердить отца в конце седьмицы, себе дороже.
На следующий день Ламинт и еще двое старших лесовиков отправились к постоялому двору, поесть, попить, на людей посмотреть, так они делали часто, не все же время в лесу сидеть? Но все обитатели маленького лесного поселка не уходили, а только несколько человек по очереди — осторожность никогда не помешает. Мало ли, кого можно встретить на дороге или в харчевне? Если троих схватят, то остальные уцелеют и даже, может быть, помогут спастись.
Зайдя внутрь харчевни, Ламинт быстро оглядел зал и то, что он увидел, ему сильно не понравилось. В углу харчевни за дальним столом сидело двое незнакомых людей. Но не чужие лица его смутили, мало ли кого заносит на постоялый двор? Путешественников много, и им нужно где — то поужинать и преклонить голову. А вот эти двое мужчин явно не вписывались в таких случайных посетителей.
Почему? Дело идет к вечеру, но на дворе еще светло, еще можно ехать и ехать. А эти, видать, здесь сидят давно, вон сколько огрызков на тарелке. И сами мужчины. Один явный аристократ, но что аристократам делать в такой дыре, этот постоялый двор больше приличествует для местных крестьян, даже простой дворянин поморщится, прежде чем решит наведаться сюда. А этот мужчина явно аристократ. А от его спутника и вовсе исходили волны опасности. Не просто исходили, а протяжно кричали. Воин! И хороший воин. Их троих положит запросто, они даже и не пикнут. И спрашивается, что они здесь делают?
Пока Бран и Ритор выбирали стол, шумно садились за него, отвечали на приветствия знакомых, Ламинт прошел к хозяину харчевни, громко поздоровался и тихо спросил:
— Кто эти двое?
Бравчен, хозяин, нахмурился и также тихо ответил:
— Один, который слева уже вторую седьмицу здесь, а тот второй приехал позавчера. Живут, к вечеру выходят в зал, жрут, пьют и ругаются.
— А ругаются чего?
— Вино им кислое.
— Кем — нибудь интересуются?
— Нет, только ругаются.
— Что — то мне не нравятся они.
— Мне тоже.
— Нами интересовались?
Бравчен только покачал головой.
— Ну, ладно, сегодня долго задерживаться не стоит. Давай нам, как обычно.
Ламинт прошел и сел за стол к своим напарникам. Вскоре местный мальчишка принес им мяса
— Вы, гляжу, люди серьезные. Мне серьезные люди как раз нужны. Хорошо заработать хотите?
— А что делать? — не вытерпел Бран, хотя отвечать должен был Ламинт, как старший из них.
Аристократ повернулся к Брану, изучающего его осмотрел и улыбнулся.
— Работа не сложная, но прибыльная. Вы человек слова, милейший, а я не хотел бы, чтобы мое предложение слышали и другие.
Бран изумленно смотрел на аристократа.
— Ваши друзья не будут против, если я вам кое — что шепну? А заплачу я золотом.
И аристократ в подтверждение своих слов достал кошелек и показал несколько золотых монеток.
— Но вы должны дать слово, что сделка будет честной, милейший Ламинт.
Бран еще больше изумился.
Ламинт сидел рядом и все никак не мог понять, почему аристократ называет Брана его именем. Нет, то, что тот спутал Брана с ним, Ламинт уже понял, но откуда аристократ узнал имя Ламинта и то, что они трое лесовики? Ведь одеты они были как обычные простолюдины, таких, похожих на них, каждый второй в харчевне.
— Ламинт, это я, — наконец, вмешался старший из лесовиков в разговор.
Аристократ чуть смешался, а затем как ни в чем не бывало, повернулся к Ламинту.
— Очень хорошо, милейший. Вы слышали мое предложение. Что скажете?
— Прежде чем начать разговор, я должен знать, кто и как?
— Что, кто и как? — изогнул удивленно брови аристократ.
— Как вы узнали, что мы те, кто вам нужен. Как узнали мое имя. Кто сказал?
— А, это? Это очень просто. Мальчишка — раб.
— Миро?
— Может, и Миро, я не запоминаю имена рабов.
— Он специально чуть не обронил кувшин? — догадался Ламинт.
— Конечно, милейший.
— Но как он решился?
— Несколько медянок и эти рабы сделают все, что мне нужно.
— А Бравчен знает?
— Это хозяин харчевни? Нет.
— Ну, паршивец, — воскликнул Бран и громко стукнул кулаком по столу.
Второй мужчина, сидящий через несколько столов от них, напрягся, правая его рука еще глубже ушла вглубь стола.
— Эй, Бравчен, иди сюда! — шумел Бран.
Хозяин быстро бросил свои дела и подошел к столу.
— Твой Миро нас выдал за несколько медянок!
Шея, а затем лицо хозяина харчевни стали наливаться кровью.
— Запорю!
— Всыпь паршивцу как следует!
— Всыплю. Плетей по полной и если выживет, потом еще добавлю.
— Хорошо, Бравчен. Но этого мало. Раб твой, мальчишка не свободный. Значит, ты несешь вину.
— Ламинт, я…
— Я возьму виру.
— Какую?
— Договоримся. Потом.
— Хорошо, Ламинт.