Путь силы. Первый пояс
Шрифт:
В этот раз использую две техники одновременно. Всё ещё продолжая вливать силу в Шип, применяю Рывок во все его возможности, мгновенно опережая зверя и оказываясь впереди и левее него. И едва успеваю довернуть ладонь так, чтобы попасть во врага техникой.
Есть! Медведь снова взревел, но в этот раз от боли, разом охромев и замедлившись. Похоже, что я всё-таки проморозил ему лапу. Только этого сейчас мало. Дарсовы ватажники ещё медленнее, чем он!
Вместо того, чтобы бежать со всех ног, они лишь пятились, ничуть не быстрее неторопливого шага, словно боясь показать спину
Все эти мысли промелькнули в один миг, теперь я уже специально повторил приём с заранее начатым Шипом и Рывком.
Жаль, что в этот раз промазал.
Медведь внезапно остановился, взрывая снег, раскидывая по нему тёмную мёрзлую землю, вскинулся на задних лапах, подавляя размером своей огромной туши, и заревел. Если до этого его рёв сбивал с места, то теперь… теперь сверху словно рухнули Небесные деревья. Куда там Тортусу, а тем более слабаку Феусу. Такого яростного давления на себя я не ощущал со школы, когда только-только взял свои первые звёзды. Вот только это было не воздействие духовной силы или разность наших Возвышений. Хрустнувшие колени явно сообщили, что тяжесть настоящая. Техника. И совсем непохожая на ту, что использовал зверь до этого.
Я, Мириот, его боевые братья устояли, но вот более слабые ватажники оказались на земле, как и мама. И Лейла!
Ненависть захлестнула меня, вымывая всякую осторожность. Я толкнул энергию в Шип…
И ничего…
Сила, клубящаяся в теле, даже не шелохнулась от моего мысленного посыла, въевшегося в привычку. Холодея, я толкнул энергию уже только из средоточия, в незапечатанный меридиан Поиска. Ни-че-го… словно я никогда и не учился работать с духовной силой.
Медведь опустился на все четыре лапы, взметая снег, хрустнул, осыпаясь с шерсти, лёд, и зверь снова рванул к ватажникам.
Нет!
Так быстро я ещё не бегал. Не думал даже, что смогу без техник сравниться в скорости с таким огромным зверем.
Прыжок! Ещё один! Изо всех сил отталкиваюсь от земли, вытянутые руки вцепляются в жёсткую шерсть. Рвануть её на себя! Я взлетаю вверх, слыша, как клацают зубы лишь чуть ниже меня. Не успевает тварь… Теперь я толкаюсь и ногами, оказываясь на покатом изгибе тела зверя. Рядом, промахнувшись едва на локоть, мелькает лапа. Долю мгновения я пялюсь на взъерошенную когтями шерсть и виднеющуюся в бороздах шкуру. Руки дёргаются раньше, чем я понимаю зачем, но вот пояса пальцы касаются уже осознанно. Миг и я всем своим весом вбиваю в тугое мясо тигриный меч едва ли не наполовину его длины.
Рвануть клинок из раны, оттолкнуться, поскальзываясь на шерсти, но успевая избежать опасности. Меч снова возвращается в кисет, оставляя вместо себя склянку. Даже сейчас я помню о запрете Мириота на некоторые артефакты. Это честный трофей, и он влетает в глаз Медведя.
Мимо такой огромной и близкой цели промахнуться невозможно. Стекло не выдерживает силы удара и расплёскивает содержимое. Мгновение, заставляющее сердце замереть, ничего не происходит, а затем зверь снова ревёт. Но на этот раз это не техника, а яростный вопль страдающего от боли существа.
И я с облегчением оттолкнулся
Не ошибся. В неполной склянке сектанта просто должен был оказаться тот яд, что он наносил на свой веер. Вряд ли эта отрава опасна для зверя столь высокого Возвышения, но попав в глаз… Хорошо вышло.
Кубарем прокатившись по земле, первое, что я сделал, утвердившись на ногах – толкнул туман силы. И он шевельнулся. Нехотя, лениво, словно змея холодным утром, но, главное, что эффект от Рыка Медведя или перегрузки меридианов сходил на нет.
Жаль, нельзя было оставаться на спине зверя и дальше, цепляясь за шкуру, но моё боевое предвидение просто не находило там безопасного места. Итак, оба раза удавалось увернуться лишь на самой грани. Ещё чуть и…
Медведь поднялся с земли, перестав тереть морду снегом. Один глаз его стал красно-чёрным и вряд ли что-то видел, из пасти вместе с тяжёлым дыханием летели клочья пены.
Сомневаюсь, что он теперь будет пытаться убить кого-то кроме меня. Хорошо, что, возвысившись, этот зверь не стал столь же злобным, как та обезьяна, которая угрожала жизням моих братьев месяцы назад. Хватило раны на боку и повреждённого глаза, чтобы он и вовсе забыл об остальных.
– Копьё слева, в кустах радонежки!
Медведь шевельнул башкой на крик, заставив меня похолодеть. Мама! Твоя помощь только мешает! Я вскинул ладонь, и зверь тут же сосредоточился на мне, глухо заворчав.
А я запустил все пять Шипов, заставляя зверя дёрнуться в сторону, чтобы уберечь глаза. Спустя вдох я оказался уже сбоку от врага, разгоняясь Шагами. Едва сделав пятый, тут же прыгнул и отправил энергию в другой меридиан. Рывок! Покров!
Вскинутые над головой руки рвануло, выворачивая, меня закрутило в воздухе колесом, меняя движение от последствий выполненной техники сначала на беспорядочный полёт, а потом кувыркание по земле.
Поднялся я с трудом. Руки едва шевелились, болело всё, что только могло, да и шея почти не двигалась. Но всё окупал дикий рёв лохматой твари. Этот трюк я пытался провернуть с Вороном каменным ронделем – удар оружием в момент движения мимо врага. Тогда кинжал не выдержал прямого удара. В этот раз я учёл прошлые ошибки. Клинок местный и качественный, а удар секущий. Вот только слабым звеном в плане оказался я сам.
Ничего. Зато из горла зверя, рассечённого мечом, когда техника движения пронесла меня под его шеей, хлестала кровь.
Неглубоко. Пришлось с досадой признать очевидное. Другое дело, будь у меня в руках Пронзатель – почти земное оружие, и используй я Ярость…
Энергии в средоточии после таких трат оставалось не так много, но я, не жалея, влил её в технику Шипа. И целил во всю ту же лапу. В этот раз хватило и одного попадания, чтобы та снова покрылась коркой льда. Дважды в другую, заставляя Медведя рычать от гнева. Он толкнулся непослушными лапами, вставая на задние. А мне лишь это и нужно было.
Враг приподнял морду, раскрывая пасть и собираясь лишить меня техник. Возможно, это приносило ему победы раньше, когда он бился против таких же зверей. Но я-то человек.