Путь Скорпиона III

Дэй Катерина

Теперь самое главное — чтобы он ЖИЛ!

— Азамат, — шептала она, — Азамат, Азамат, Азамат…

И Мира еще никогда не была так одинока. Она была не в состоянии думать связно. Ею руководили паника и горе. Князь сказал бы: «Бесполезные эмоции, леди Мира. Будьте выше них. Перестаньте хныкать и действуйте». Ну вот, он опять с ней разговаривает.

Есть ли на свете что-то такое, чего бы она не сделала ради него? Нет, даже если это будет нечто совершенно отвратительное и варварское. Ведь он — Вершитель. Ее князь. И она снова хотела видеть его живым и невредимым. Пусть не с ней, но его смертная жизнь должна быть

прекрасной и наполнена счастьем. Он заслужил это.

— Вставай! Вставай! Вставай! — закричала Мира.

Его глаза были открыты. Мира ненавидела то, что они открыты и так пусты, но закрыть их — значит признать и принять его смерть, а она отказывалась это признавать.

Она никогда не закроет глаза Азамату Аль’Аиру.

Мира снова смогла сосредоточиться, но дрогнула, заметив устремленные на нее взгляды окружающих.

Осталась тишина.

— Пойдем со мной, — пропела Богиня, оборачиваясь к небесной лестнице.

Мира подавила в себе очередной крик. Он погребен внутри нее. Но она слышит его в своих ушах, хотя с губ не сорвалось ни звука. Это безмолвный крик. Самый худший из всех.

— Я буду рада, — сказала Мира голосом тоньше шепота. Из ее прекрасных глаз текли слезы.

Она исчезала на глазах Амиры, Риара и Мэйя.

Она превращалась в Призрак. Невидимку.

— Я всегда тебя буду помнить Мира, — тихо сказала Амира. — Ты моя сестра.

Мира посмотрела на нее — она никогда не видела ее такой потрясенной. Слезы текли по ее щекам.

Мира перевела взгляд на Риара и поняла без всяких сомнений, что он переживал за нее искренне. Она улыбнулась ему.

— Держись за свою Любовь Риар, — беззвучно прошептала она. — Держись за это.

— Я никогда вас не забуду Мирослава, — Мэй низко ей поклонился.

— Мэй, — улыбнулась Мира и протянула руку к нему. — Я уверена, что тебя ждет удивительная судьба.

— Я буду вспоминать вас в своих молитвах.

Мира в последний раз посмотрела на своих друзей и почувствовала исключительное чувство снизошедшего на нее покоя, всепоглощающего, всепроникающего умиротворения.

— Прощайте. И передайте ему, что я… я люблю его.

* * *

Золотым осенним листом кружил он из густоты высокой кроны навстречу прохладной земле, зная, что станет ее неотъемлемой частью, растворится в ее безмерной щедрости и по весне снова вольется в круговорот сущего. Он падал снегом на уставшую пашню, побывав перед этим облаком, влажным ветром и океаном. Он кружил мотыльком-однодневкой в брачном танце в темной чаще, рассекал ветер узким стрижиным крылом, летучей мышью лавировал в кромешной тьме средь океана звуков и отражений, и непокорные ветра доверчиво подставляли свои спины под его крылья.

Теперь он знал, что такое быть СВОБОДНЫМ.

Как это знают листья, снежинки, бабочки, стрижи, ящеры и всякие летучие твари, коим Создатель даровал небо.

Азамат знал, что он потерян — и это было великолепно. Все исчезло, как и любые мысли о возвращении в физическое тело, о том, чтобы быть живым в любом известном ему смысле этого слова.

Потому что сейчас он был жив — больше чем когда-либо. Сейчас он знал истину, вечность и красоту… всего.

И он мог быть частью этого. Он был частью этого, и это было здорово. Любые узы, которые могли привязать его к оставленному миру, практически полностью исчезли.

Практически.

Потому

что Азамат услышал голос, прекрасный и сильный. Он знал, что это Мира — прекрасная Мира, сильная Мира.

Он услышал ее зов, ее голос, почувствовал ее чистую силу воли, и это поманило его назад, напомнило о незавершенных делах.

Ее голос нашел его и повел, как маяк, к далекому берегу. Путь к восстановлению его физического тела.

И он вдохнул…

Жизнь снова вернулась к нему.

— Нет! — закричал он, чувствуя, что, теряет ее, испытывает невыносимую боль. Он смотрел, как Мира идет с богиней вверх по небесной лестнице.

— Мира!

Мира остановилась и резко обернулась. Она смотрела на князя, и глаза ее наполнялись слезами.

Золотой яркий свет разлился по округе, и Азамат увидела слабый светящийся силуэт Миры. Она обретала очертания, становясь плотной и все более различимой. Окутанная туманным облаком силуэт шагнул к нему.

Князь шагнул вперед и она протянула к нему руки. Он коснулся их осторожно, еще сомневаясь, могут ли они чувствовать друг друга.

Теплая волна разлилась по его телу. Азамат ощутила ее руки на своих ладонях. Нежные родные руки.

А за ее спиной в ярком, льющемся из ниоткуда свете возникли силуэты миллионов альв. Таких же невесомых, светлых и чистых, как и Мира. Они ждали ее, как и сама Богиня. От этого теплого сияния исходило спокойствие и любовь. Там, где были эти альвы, царило добро. Там не было зла, зависти и горя.

Мира улыбнулась Азамату, лицо ее, озаренное золотым светом, потянулось к нему и их губы встретились.

— Мы ведь еще встретимся? — улыбнулась она.

— Мне будет не хватать тебя, — сказал он тихо, но в горле застревали слова.

Она не плакала. Ей было хорошо и спокойно. Наверное, скоро все исчезнет, закончится и тогда она заплачет, а пока…

— Мне тоже будет не хватать тебя, — улыбнулась она.

Он несколько секунд смотрел на нее, замерев, не шевелясь, не проронив ни слова. И Мира почувствовала его, словно в этот момент они слились, становясь единым целым. Вся его любовь, нежность и отчаяние от невозможности остаться наполнили ее.

— Так знай же Мира, что я люблю тебя глупо, безумно… Вот чего ты добилась, — сказал он. Те самые слова, которые никогда ей не говорил и сказал опять-таки в своей манере. Мира улыбнулась, наполняясь золотым свечением от безграничного счастья и умиротворения. Ей захотелось что-нибудь сделать — обнять его, сказать что-то важное, но вместо этого она улыбнулась и прошептала:

— Здорово…

Его взгляд смещается и мерцает, наполненный нюансами, которые теперь она понимала. На мгновение ей кажется, что они могут стоять в тишине и смотреть друг на друга целую вечность. Раньше она гадала, что может увидеть в его глазах. Она гадала, можно ли там вообще что-то увидеть. Теперь она видела.

Они смотрели друг на друга, не в силах коснуться, не в силах обнять… Не в силах оторваться. Неловко и трепетно сплетаясь взглядами, ощущая внутри себя раскрывающуюся бездну взаимного притяжения. Или это не бездна, а новая вселенная, что рождается от столкновения двух чувств, двух взглядов, двух душ? Ей хотелось плакать и смеяться. Хотелось ощутить и почувствовать его тепло. Ей хотелось так многого! Но она могла лишь смотреть.