Путь судьбы
Шрифт:
«Я об этом узнала в последнюю очередь?», подумала она.
– Я скучаю по тебе, – сказал Джаг, – Я хотел бы сейчас быть с тобой, когда ты узнаешь, что Джейсен жив. Я хотел бы поздравить тебя и поцеловать.
Хотя сейчас она очень страдала, слова Джага воодушевили ее. Воспоминания о его руках обнимавших ее, вкус его губ… словно теплый летний ветер подул в ее памяти.
«Я не могу…», подумала она. Влюбляться сейчас, в такое время, было настоящим безумием. Любить сейчас означало, что придется оплакивать еще одну жертву войны, когда
Но Джейсен вернулся… Может быть… что-то меняется?
Ее разум был в смятении. Но одно было ясно: скоро смерть может прийти за ней.
Чем меньше мертвых придется оплакивать потом, тем лучше.
Джейна нашла Кипа Дюррона в столовой для пилотов, без особого энтузиазма жующего размороженное мясо, которое хранилось на складе, вероятно, со времен императрицы Тета.
– О, Великая, – обратился он к Джейне, – Прояви свою божественную силу и создай нам нормальную еду! Мы на орбите самой зеленой планеты Новой Республики, а интенданты, похоже, не смогли найти хоть каких-нибудь свежих овощей, – он сделал паузу, потом удивленно посмотрел на нее, – Что случилось, Стикс?
– Джейсен жив! – сказала она, – Он на Мон Каламари, с дядей Люком.
Лицо Кипа повеселело.
– Здорово! – сказал он, – Бери себе тарелку пасты из бобового порошка, и мы отпразднуем это событие.
Джейна уселась на стул напротив него.
– Что я скажу ему? Пока он был в плену, я…
– Я понимаю, – сказал Кип, – Ну… – он посмотрел на тарелку и с отвращением отодвинул ее от себя, – ты можешь сказать ему правду.
– Тут и еще кое-что, – сказала Джейна, – Во время плена он не пытался связаться со мной в Силе, он боялся, что я попытаюсь спасти его и попаду в ловушку. Так что мне сказать ему – что из-за его молчания я впала в безумие? Что с ним будет из-за этого?
Кип выслушал ее и кивнул.
– Я понимаю твое беспокойство, – сказал он, – Но я думаю, что Джейсен сможет позаботиться о себе. У него это всегда хорошо получалось. И к тому же, смерть Энакина значила для твоего перехода на Темную Сторону не меньше чем пленение Джейсена.
– Может быть и так. Но я не знаю, как он поймет это. Что, если это заставит его опять… ты помнишь, что… парализовало его в первый раз?
– Ты видела запись, – сказал Кип, – Он там похож на парализованного?
Джейна улыбнулась.
– Нет. Он выглядел так, что было заметно – он прошел через многое, но… с ним все в порядке. И он, в общем, прав, что беспокоится обо мне.
Кип серьезно кивнул ей.
– Я думаю, когда ты увидишь его, ты будешь знать, что сказать.
Джейна посмотрела на свои руки.
– Надеюсь, что так.
Кип усмехнулся.
– Есть еще что-нибудь, что может отвлечь тебя от праздника?
Джейна улыбнулась, но быстро снова помрачнела.
– Адмирал Кре’фэй, – сказала она, – Он и все ботаны сошли с ума – они решили истребить всех йуужань-вонгов до последней зародышевой клетки. Теперь у нас командующий, который решительно настроен уничтожить
Кип был впечатлен.
– Настолько далеко война еще не заходила,- Он наклонился к Джейне через стол, – Я думаю, Темная Сторона может взять верх только если ты чувствуешь определенные эмоции. В моем случае это был гнев. В твоем – желание мести.
– За брата, который, как оказалось, не мертв, – добавила Джейна.
– Даже если бы он был мертв, это было бы неправильно, и мы уже согласились с этим. Но, я думаю, мы должны провести тут некоторые различия.
– Правильно, – сказала Джейна, хотя почувствовала беспокойство при мысли о том, чтобы искать оттенки между светом и тьмой.
– Есть агрессия ради агрессии – это плохо.
– Да, – подтвердила Джейна.
– Есть оборонительная война, которая ведется против агрессоров, ради защиты твоего народа. Это, если и не хорошо, то уж точно оправдано.
Джейна кивнула.
– Я согласна с тобой.
– И есть контрудар в оборонительной войне. Как, например, у Оброа-Скаи.
– А это? – спросила Джейна, – Это хорошо? Или плохо? Или… оправдано?
– Оправдано, – сказал Кип, – Я много думал над этим, и пришел к выводу, что оправдано, – он увидел сомневающийся взгляд Джейны, – Я приведу тебе аналогию.
– Хорошо.
– Например, у твоего друга есть что-то ценное, допустим, кольцо. И вор крадет у твоего друга кольцо, и по каким-то причинам ты не можешь этому помешать.
– Понятно, что дальше?
– А потом ты встречаешь вора, и видишь, что вор носит это кольцо. Если отобрать кольцо у вора и вернуть его законному владельцу – это будет агрессия?
– Ты имеешь в виду, – сказала Джейна, – что вор – это йуужань-вонги, которые отняли у нас наши миры, и если отобрать у них наши планеты назад, это не будет агрессией.
– Я не говорю, что это не агрессия. Но я говорю, что это оправдано.
– Но если эта агрессия ведет на Темную Сторону?
– Тогда она не оправдана, – Кип вздохнул, – Смотри. Ты можешь напасть на вора, потому что злишься на него и хочешь как следует его вздуть. Или ты можешь напасть на вора, потому что хочешь, чтобы справедливость была восстановлена. Как видишь, есть разница. Гнев – это тьма, но любовь к справедливости – это свет.
– Но идеальная справедливость невозможна, – возразила Джейна.
– Идеальная справедливость здесь не является целью. Ты устанавливаешь слишком высокие стандарты. Мы не приносили клятвы быть идеальными и совершенными, – Кип задумался на некоторое время, – Когда Люк сражался с Дартом Вейдером, Император призывал его дать волю своему гневу. Бой с Дартом Вейдером не был ошибкой – он был оправдан! Но было ошибкой сражаться с ним по причине гнева.
Джейна долго смотрела на него.
– Без обид, Кип, но я не хотела бы, чтобы дядя Люк остался единственным живым экспертом по Темной Стороне.