Путь Святозара
Шрифт:
— Сын, так, ты думаешь, бек пойдет на нас войной? — взяв чашу с молоком в руки и замерев на миг поинтесовался правитель.
— Не сомневаюсь, отец, после того, что ему показал Нук, он не будет колебаться. Так, что отец не повезет мне обзавестись тремя гнедыми, двумя черными и двумя чалыми лошадьми, — улыбнув-шись сказал Святозар, а потом допил из чаши молока, вытер губы и руки утиральником, вздох-нул, устремил взгляд на отца и сказал, — Отец, я прошу тебя лишь об одном… Я вызову Нука на поединок, а ты не будешь меня останавливать.
— А, если он не пойдет? — тревожно глянув на наследника, спросил
— Я, думаю, пойдет…. Он считает себя сильней меня и это обязательно надо показать беку, — на-чал пояснять Святозар, — Но даже если он побоиться, то я скажу ему, что я Богомудр… Я видел в какой ненависти к Богомудру его растил Горыня, именно из-за Богомудра, он его и сглотнул… так, что я уверен узнав, кто я он не станет колебаться.
Правитель сидел, молча, и крутил на столе пустую чашу, а отставив ее в сторону, сказал:
— Хорошо, мальчик мой, я даю тебе слово, что не стану противиться твоей воле, и позволяю те-бе, вызвать Нука на поединок. Но…,- отец прервался, и лицо его дрогнуло, — Но тогда, я хочу, чтобы ты ответил мне, что будет с Эрихом, когда ты убьешь Нука.
Святозар опустил голову, не в силах поведать правитель всей правды, но потом вспомнил слова наставника Храбра, про душевные муки, которые саморазрушают его душу, и, подняв голову, посмотрел в зеленые глаза отца и сказал:
— Отец, ты понимаешь, что я должен убить Нука, должен согнать это чудовище туда, откуда оно вышло, чтобы оно никогда больше не мучало души людей, не творило зло и не вело на войну народы. Но как только я убью Нука, Эрих сразу умрет, потому, что его душа наполовину Нук, а душа не может быть полумертвой. Прости, меня отец, за это… Но выбирая между братом и своим народом, я не могу сделать иного выбора!
Наследник встал из-за стола, едва покачиваясь от пережитого, и пошел к своему ложу, снял сапоги и лег, правитель подошел к сыну укрыл его укрывалом и сказал:
— Да, сын, я знаю, что у тебя нет иного выбора…. И знаю я так же, что если бы ты мог помочь сво-ему брату, то сделал бы все возможное и приложил все свои силы. Но я так много переживший за последнее время, должен подготовить себя к смерти своего сына, — а затем отец наклонился, поцеловал Святозара в волосы и тихо добавил, — Ты пахнешь как Тур, спи, мальчик мой, твоя свет-лая, но измученная душа заслужила отдыха.
Глава шестьдесят седьмая
В полдень следующего дня, когда Святозар сидел в шатре вместе с Эрихом и Стояном и разгова-ривал, вовнутрь вошел взволнованный Дубыня и позвал наследника к выходу.
— Побудь с братом, Стоян, — негромко сказал Святозар, и встревоженный вышел в след за наставником. — Дубыня, что случилось? — спросил наследник, лишь за ним запахнулся полог.
— Идем в шатер правителя, к нам приехали посланники бека Туруса, и отец зовет тебя, — ответил наставник.
Святозар поспешил к шатру правителя, а зайдя, увидел, что ложа уже отодвинуты, и, посередине шатра стоит небольшой позолоченный трон правителя, не тот который был во дворце, а более простой, так называемый походный. Отец стоял рядом с троном одетый в белый ферязь, долгополое платье, с длинными рукавами, без воротника, и перехваченный золотым поясом, на котором в ножнах висел меч, и надевал подаваемый Вячко венец правителя,
— Сын, надень белый ферязь, что принес Вячко, ножны с мечом и обруч наследника, к нам идут посланцы бека. С Эрихом кто-то есть?
— Да, отец, Стоян…, а двое дружинников, я видел, по приказу Дубыни, встали около полога охра-нять его шатер, — ответил Святозар, снимая синий кафтан и надевая белый ферязь подаваемый Вячко, да опоясав себя золотым поясом, повесил ножны с мечом ДажьБога, и, оправив волосы надел обруч наследника, а затем развязал тряпицу с правой руки и отдал ее Вячко, который по-клонился и ушел из шатра.
— Ты зря снял тряпицу с руки, — недовольно глянув на еще не затянувшуюся дыру в правой руке, заметил правитель, и сел на трон.
— Пусть посланцы видят, что я здоров, отец, — успокаивающе ответил Святозар, и подошел к трону правителя с правой стороны, — А как они уйдут, я опять ее помажу, необходимо, чтобы она также как и левая зажила до боя с Нуком.
В шатер в парадных голубых кафтанах, вошли Храбр, Дубыня, воеводы Жировит, Бажен, Яро-полк и Миролюб и встали позади трона правителя. Жировит встал прямо за Святозаром и наследник, обернувшись к нему, улыбнулся и сказал:
— Жировит, спасибо тебе, за то, что все эти дни снабжаешь меня едой.
— Да, что ж, наследник, мне приятно сделать тебе, что-то полезное, тем более, — Жировит замол-чал, вздохнул и добавил, — Тем более, что ты вернул своего брата, под сень его семьи и народа.
— Тише, прекратите говорить, — строго сказал Храбр, так как в шатер уже входили четыре нагакских посланника.
Святозар повернул голову и стал их рассматривать. Нагаки были невысокого роста, черноволосые, со смуглой кожей, с узкими глазами, большими носами и широкими выдающимися вперед скулами, они были одеты в длинные, зеленовато-желтые одеяния, наподобие женских сарафанов. Войдя в шатер они оглядели его скромную обстановку и поморщили свои лица, и едва приклонили головы, шагнув ближе, и как только они шагнули, на правой руке наследника ярко вспыхнул кроваво-красным светом перстень, дар царя Альма, и заполыхал, да так, что не только нагаки, но и правитель, и наставники, и воеводы повернули в сторону сияния свои головы. Святозар сам неожидающий такого, беспомощно глянул на перстень, потом перевел взгляд на правителя, и, улыбнувшись отцу, еле слышно шепнул:
— Ненавидят они нас…,- и кивнул на нагаков, отец улыбнулся в ответ, и повернул голову в сторону посланников.
Святозар тоже повернулся и увидел, как теперь низко, низко склонились перед правителем и наследником Восурии, четыре нагака, а тот, который стоял немного в стороне и вообще коснулся руками пола изгонувшись так, точно еще чуть-чуть и он вообще переломится напополам. Наконец посланники выпрямились, испуганно посмотрели на Святозара, перевели взгляд на его перстень, который продолжал полыхать красным светом, и замерли, не в силах ничего сказать. Наследник убрал руку с перстнем за спину, и прикоснулся к стоящему позади него Жировиту, и кроваво-красное сияние спало, постепенно сменившись на белое. Святозар благоразумно решил пока не выставлять перстень, а подержать его около воеводы, который судя по сиянию камня, испытывал к нему добро и любовь.