Путь Святозара
Шрифт:
Парни, топтавшиеся сзади, громко засмеялись, а Искрен схватил Керка за руку, да увлекая его на положенное ему место, тихо добавил:
— Эх, Святозар, да я, то и не против, только какая ж дева теперь на меня глянет коли около меня ты сидеть будешь. Ты кто, сам Бог Велес, а я кто старый немощный старик, уже во мне и жизни то нет, и дыхание слышишь, какое тяжкое.
В избу вошел Стоян, сел рядом с Керком по правую от него руку, и, приподняв рожу так посмот-рел на седовласого Искрена, который сидел слева от Керка, что тот сразу же и затих, верно, не решаясь говорить дальше. Рядом с Искреном сел Молчун который был выряжен в волка, и затих. Когда мешок окончательно опустел, а девы и парни расселись по своим местам, на середину избы вышел парень выряженный быком. В руках он держал, прямо перед собой укрытый бурой шкурой большой глиняный горшок с приделанными к нему настоящими рогами быка и громко мыча, словно разъяренный бык, принялся атаковать сначала дев, затем ребятишек на печке, а потом и парней, стараясь последних поддеть посильней. В избе поднялся гвалт, визг и
Один из ребят взял в руки гусли, и, перебирая струны, позвал дев: " О, девы восурские прийдите, спойте, похвалитесь, своей чистотой и красотой".
Пять девушек, вышло на середину избы. И выстроившись в ряд, запели песню, о великих Богах, прекрасной, любимой восурской Родине, о славных и сильных витязях, что защищают и берегут свою землю, своих матерей, жен, детей. Керк сидел и слушал переливчатые, девичьи голоса и наслаждался теплом и светом, исходящим из них. Вдруг девы резко прервали песню, замолчали и затопали ножками, приглашая парней продолжить ее. Поднялись пятеро ребят, среди которых был Стоян, и, встав напротив девиц, поклонились и продолжили песню, теперь уже восхваляя доброту и заботу своих матерей, чистоту и красоту восурских дев, а потом ребята подхватили девушек за талию и закружили в вихре хоровода.
Искрен приблизил к Керку свое лицо и шепнул ему на ухо:
— Видишь, Святозар, деву, с которой пляшет Стоян. Это старшая дочь Храбра, прекрасная Белослава. Наш Стоян души в ней не чает, — Искрен звонко, беззлобно засмеялся и добавил, — И если он когда- нибудь осмелеет перед отцом и Храбром может ему удастся стать ее супругом.
Керк тоже засмеялся, вдруг вспомнив, как при встрече Храбра и Стояна, тот невнятно, что-то лепетал, теперь становилась понятной его робость при виде отца возлюбленной. Однако на Стояна и Белославу, которая была обряжена в русалку, было любо дорого посмотреть, так они были молоды и красивы, с такой теплотой глядели друг на друга, лишь изредка одаривая неприметным пожатием. Белослава была высокой, худенькой девой с длинными светлыми, цветом пшеничного колоса, волосами, заплетенными в нетугую косу. С серыми, как у отца глазами, высокими черными, словно нарисованными бровями.
— А, что, — поинтересовался Керк, — У Храбра большая семья?
— Да, нет, не очень, — пожимая плечами, ответил Искрен, — У Храбра супруга умерла, родив ему сына, которому девять лет, и он больше не женился. У него правда, кроме Белославы, еще две дочери есть, но они сюда еще не приходят, маленькие, одной дочери двенадцать лет ее Верой зовут, другой около одиннадцати ее Голубой зовут. Я гляжу, их и среди ребятишек нет, он Храбр такой строгий, верно не пустил. А сын у него Ратиша, да вон он на печке видишь темненький такой, крепкий, словно бочонок лежит, около моих младших братьев Остромира и Путислава.
Керк взглянул на печку, и сразу приметил младших братьев Искрена, таких, же сбитых, крепких и сильных. А рядом примостившегося Ратишу, чем-то схожего с Храбром, Керк сразу узнал в нем того мальчонку который норовил садануть переодетого быком парня по макушке. Эта троица занимала, скорей всего отвоевав большую часть печи так, что остальные ребятишки теснились на меньшей ее половине.
— Он, знаешь, этот Ратиша еще тот шалопай. Если где драка в деревне, то там точно зачинщиком Ратиша был. И ты знаешь, сам- то маленький еще, а не боится и со старшими биться. Ох, верно, ему от отца крепко достается. Ведь, вот поверь, Святозар дня не пройдет, чтобы он с кем не под-рался, а следом за ним и мои братья озорничают, — Искрен замолчал, с восхищением оглядывая шалопая Ратишу, который, уже схватив какого- то мальчонку за шиворот пытался сбросить его с печки, а затем, добавил. — А, тебе брат твой, Тур ничего о нем не рассказывал, ведь они все вер-ные друзья. Как какие гулянья, они всегда вчетвером.
— Нет,
— Ага, точно, есть младший самый Разумник. Ну, тот не в нас пошел, он в мать, больно разумный у нас на гуслях играет, песни поет, не до битв ему, ни до боя, — добавил Искрен, и замолчал, так как музыка прервалась.
Запыхавшиеся девы и парни расселись по своим местам. И тогда юноша, по имени Боян, который играл на гуслях, запел старинное сказанье. В этом сказанье он пел про Светлого Бога Велеса"…. который взял плуг скованный самим Небесным Богом Сварогом, и коня железного. И пошел в поля восурские, чтоб учить людей пахать землю, сеять и жать. Учил он восуров звездной мудрости, грамоте, дал им первые законы, и, создав, подарил календарь, по которому и сейчас живет славный народ. Любил Бог Велес людей труда, а терпеть немог лодырей и лентяев. А если кто его не слушал, ни трудился, да ни учился такого Бог Велес наказывал. Неблагодарные люди стали роптать и жаловаться Сварогу на Бога Велеса. И тогда собрал Бог Велес славную дружину из леших, боровых, водяных и прочей нечести и пошел состязаться силой с восурским народом. Вырвал Велес столетний вяз с корнями и стал им помахивать, а люди испугались силе такой и покорились Богу Велесу и принесли золото, серебро и другие дары. Но не взял великий, светлый Бог Велес золото и серебро, отказался от других даров, повелев людям восурским приносить лишь дары ему от труда своего, и выпил с ними чашу мировую". Боян закончил петь, а слова песни все еще звучали в избе, да неслись, словно ретивые кони по всей восурской зем-ле.
Глубоко за полночь молодежь стала расходиться. Керка до самых дверей дворца сопровождали Стоян с братьями, они весело переговаривались и посмеивались всю дорогу. Керк договорился с братьями, что о том пойдет он или нет, на очередное ночное гулянье, Стоян будет узнавать от своего отца наставника Дубыни. И посвойски попрощавшись с парнями, расстался. Керк оставил коня поджидавшему его у дверей слуге, а сам быстро взбежав к себе в опочивальню, упал на ложе и мгновенно уснул.
Керку не удавалось побывать на всех посиделках, так как отец хоть и разрешил Керку гулять, все же требовал от него присутствия в тронном зале каждое утро. Поэтому Керк бывал на по-сиделках лишь раз в три дня.
На посиделках не только играли, пели и плясали, но и много гадали. Иногда девы гадали сами, не беря парней на такие чисто женские посиделки. Но чаще гаданья устраивали все вместе. Керк не участвовал в таких гаданьях, так как считал, что этот год у него и так достаточно был насыщенным, а узнать, что впереди его еще, ждет что-то необычное и совсем не хотелось. Одно из самых любимых гаданий проводилось на улице, на перекрестке дорог, куда молодежь приходила с песнями и смехом. При этом гадании парни и девушки садились в круг, а чертила, чаще всего им был, Керк укрывал их белой скатертью и очерчивал круг, шепча заветные слова. Сидевшая в кругу молодежь вслушивалась в ночную тишину стараясь разгадать, что принесет им будущее. Потом чертила, опять обводил кругом, гадающих, чтобы все услышанное в ночи обязательно сбылось.
А ближе к празднику в честь рождения бога Коляды все вместе начинали ходить по дворам петь колядки, благословляя людей на долгую и счастливую жизнь. Считалось, что колядовщики словно посланцы Бога Коляды приносят людям добро и поэтому в ответ люди угощали их дарами от своих трудов.
Глава восемнадцатая
Чем ближе был День Коляды, тем больше злых духов и всякой нечести появлялось на улице. Один раз Керк, Стоян, Искрен и Молчун отстали от ватаги ребят, задержавшись около одного из домов, и внезапно услышали какой-то треск. Керк повернул голову в сторону шума, и увидел, как из ближайшей избы прямо из трубы стали вылетать искры. Сначало искры были маленькие, как и положено, но дальше искры стали увеличиваться в размерах и вот уже из трубы вылетают искры с кулак. Искры упали на снег, зашипели и стали превращаться в маленьких злобных шуликунов- демонов связанных с водой и огнем. Шуликуны появлялись в основном в середине месяца студень, тогда когда проходил праздник посвященный Богу Велесу, ведь когда-то они были верными другами Велеса во время его долгого странствия по Яви- белому свету.
Шуликуны были ростом с кулак, имели тонкие еле видные ноги, увенчанные лошадиными копытами, тонкие длинные плети-хвосты, и заостренные, измазанные копотьс безволосые го-ловы, с огромными кроваво-красными глазами и такими же огромными ртами, из которых они выдыхали огонь. Одеты они были в короткие кафтаны, также измазанные сажей и печной ко-потью.
Шуликуны окружили Керка и братьев у каждого из них в руках были длинные каленые крюки, которыми они громко хохоча стали тыкать ребят в ноги. Керк посмотрел на братьев, которые изумленно оглядывались, охали и подпрыгивали на месте, но не могли увидеть нападавших. Ведь в отличие от Керка, самих шуликунов они не видели. Внезапно несколько шуликунов подскочили к Молчуну, схватили, его за штанины и сильно дернув, повалили на снег, а потом поволокли его в сторону реки. Стоян и Искрен сразу не сообразив, что произошло, стояли с рази-нутыми ртами и смотрели, как их брат исчезает в темноте. Керк сорвался с места, подскочил к забору, и, вырвав из него кол, кинулся вслед за Молчуном. Керк быстро догнал волочимого по снегу шуликунами Молчуна, подбежал к одному из них и сильно ударил того колом. Шуликун отлетел от Молчуна, а потом развернулся, и, рыча, да выбрасывая вперед огонь изо рта, кинулся на Керка.