Путь Темного. Шаг во тьму
Шрифт:
Но пока терпим.
Многие понимают, что Амбридж только и ждет, чтобы кто-то сорвался и напал на нее, и тогда у нее будут все основания ужесточить режим.
А я уже планировал, как выкрасть у нее эти омерзительные перья. Терпеть подобное издевательство над учениками я не стану.
Но это в ближайшее время.
Да. Тут нет Малфоя и других чистокровных идиотов, которые бы поддержали порядки этой Жабы. Оставшиеся слизеринцы предпочли сидеть тихо и не отсвечивая, не принимая ничью сторону и не связываясь ни с кем. На их факультете нет ярких сторонников Темного
Лучиком света в этом темном царстве стал профессор Гораций Слизнорт. Лишь только благодаря его оптимизму народ еще не пошел в разнос.
Добродушный, улыбчивый и просто приятный дедуля оказался лучшим преподавателем Зелий, что у нас был.
Пусть Снейп в последние годы поостыл, на народ стал реже кидаться, да и с Сириусом перестал ссориться, но осадок все еще остается.
А вот профессор Слизнорт был именно тем преподавателем, который просто вдохновил многих учеников полюбить Зельеварение.
Нет, этот человек не был святым. У него вполне себе были корыстные и эгоистичные цели. Он мечтает собрать идеальную коллекцию учеников из самых талантливых и перспективных. Нет, ему не нужны деньги или слава, ему главное самому осознавать к чему он приложил руку и чтобы его помнили.
Думаю, тут большую роль сыграло то, что он приложил руку к созданию Темного Лорда, вот и пытается как-то реабилитироваться перед миром.
Его цель взять в коллекцию Геру. Да, она весьма знаменита и имеет неплохие таланты, потому ее явно набивает себе в Клуб Слизней.
До меня он пока не дошел, но думаю, это дело времени. Да я, честно говоря, и не стремлюсь, мне и на своем месте хорошо. А об этом преподавателе я не так уж и много знаю, потому остерегаюсь связываться.
Вот так и шло наше обучение в Школе в этом году. Начало то еще. И надо с этим что-то решать.
Почему мне?
Ну, просто потому что я староста Хаффлпаффа, и я не позволю, чтобы моих собратьев обижали. Хаффы все за одного. Не считая пары предателей, но такие есть у всех.
Вот и сейчас надо вмешаться.
– Что в сумке? – спросил один из этих Солнышек.
Перед ним стояла девушка с нашего факультета на два курса младше.
– Ну…там… – замялась она.
– Отдай сумку! Немедленно!
– Нет!
– Ах ты! – он попытался ее ударить, но вмешался я.
– Достаточно! – поймал его руку. – Я староста ее факультета. Какие у вас претензии к студенту Хаффлпаффа?
Он вырвал руку из моей хватки.
– В сумке находятся запрещенные вещи.
– Вы это определили по форме сумки?
– У нас есть специальный артефакт.
– Такого артефакта у вас нет, иначе бы вы знали про Кровавые перья Амбридж.
– Не дерзи мне!
– А ты не ври мне, – я посмотрел на него сверху вниз.
Он явно мирного решения вопроса не ищет. Ну, значит получит.
Но тут к нам подошел другой солнечный.
– Что тут происходит?! – встал он между нами.
–
– Трепло.
– Молчать! – он попытался на меня напасть, но его старший его остановил.
– Тихо! – зарычал старший. – Девочка. Покажи сумку.
– Мими, покажи сумку, – сказал я.
Девочка сумку показала. Там были пирожные.
– Эх, попроси домовиков. Не надо таскать все из Хогсмита.
– Они проболтаются, – погрустнела она. – А я на диете…
– Как видите, пирожные не могут быть темным артефактом. Единственное исключение – это кексы профессора Хагрида, они неразрушимый монолит на котором стоит Школа.
– Все ясно, – кивнул старший.
– Вы его отпускаете?! – взбесился этот.
– Тихо! Уходим!
Он потянул своего подчиненного по коридору.
– И так всегда будет? – спросила она.
– Будем надеяться, что нет, – покачал головой. – Идем в гостиную.
– Ага…
====== Глава 8. Ультиматум и решение. ======
Никто не крикнул: «Тормози!» —
Такой приказ неизвестен судьбе.
«Ария – Герой асфальта»
Гере дико скучно.
Директор что-то там вещал о силе любви и высшем благе, а потом показывал воспоминания о жизни Тома. Гера с трудом сдерживала зевоту и не показывала своего отношения ко всему. Но попытки заставить ее сочувствовать ему были тщетны. Не важно, каким он был в прошлом, важно, что уже в шестнадцать он совершил первое убийство, а потом и замочил еще кучу народа.
Лучше бы Дамби вместо всего этого своих «собачек» приструнил. А то точка кипения все ближе и ближе.
Вот он рассказал, как Волди плохо жилось в приюте. Может она бы и пожалела его, если бы он столько раз не пытался ее убить.
И вот под конец этой невероятной речи, она задала логичный вопрос.
– А в чем смысл всего этого? – спросила она. – Мне что Тома пожалеть надо и по головке погладить?
– Нет, ты просто должна понять, что не все начинают с плохого.
– Это было понятно еще на втором курсе. Он вроде там что-то такое нес про отца магла, тяжелое детство и прочее. Сейчас-то в этом, какой смысл? – она серьезно посмотрела на директора. – Ну, вот я узнала, что в приюте ему было плохо. И что вы унизили его перед всем приютом.
– Я этого не делал! – возмутился старик.
– Но если над ним там все издевались, обижали и били, а он нашел хоть какой-то способ отомстить, то, что вы заставили его извиниться, унижает его перед ними. То есть вы виноваты, что он вырос озлобленным и черствым.
Такой трактовки прошлого директор явно не ожидал. Она не знала, что он там себе думал, но все увиденное намекало именно на это.
– То есть ребенок, без семьи, над которым издеваются даже воспитатели приюта, необученный и обиженный, нашел единственный способ хоть как-то обезопасить себя, а вы запрещаете ему им пользоваться. При этом заставляя просить прощение у всех, кто над ним измывался, тем самым давая им карт-бланш на дальнейшие издевательства, а ему запрет на самооборону.