Путь тени
Шрифт:
– Я не могу! Айя! Она удерживает тебя здесь силой так же, как когда-то заперла меня во крае сновидений!
– Что же тогда делать? – она готова была опустить руки, смирившись с волей богини, но сердце так билось, так рвалось на свободу из серой клетки… – Браслет! – вдруг поняла Мати.
– Браслет, – мрачно повторил за ней Лаль. – Бездна его забери!
– Ты хочешь, чтобы я сняла его? Это твоя цена?
– Да носила бы ты его хоть всю жизнь! Мне какое дело? Мне даже лучше – он знак того, что Нергал не черен, словно слепая ночь, что и у него в душе
Решил – о, чем не хорошая возможность расквитаться с сестрой! И… И сам угодил в эту расставленную неведомо кем ловушку!
– Ты…
– Загадал желание! В конце концов, у богов тоже есть свои мечты! Почему бы нет?
Все было так замечательно. Сначала. Оно почти сбылось. Сбылось бы, если бы не твой проклятый браслет!
– Твое желание… Оно касалось меня?
– А самое обидное, – продолжал Лаль, не слыша ее, – что, не поторопись сунуть свой нос в трещину, всего через мгновение увидел бы, что не было никакого смысла: эта мысль пришла в голову не мне одному.
– Кто-то еще хотел убить меня?
– Убить! – фыркнул Лаль. – Да кому нужна твоя смерть! Речь скорее о том, чтобы тебя облагодетельствовать. Исполнить заветную мечту. Ну, ты сама знаешь!
– Ты имеешь в виду… – она сразу поняла, о чем говорил бог сновидений. – Я…
Шамаш… – только и смогла пробормотать Мати.
– Ты и Шамаш, Шамаш и ты… Кто-то из вас двоих против? Кому-то из вас двоих это во вред? Видит бездна, нет! Все, чего я хотел – отнять у сестры того, кто был ей дороже всего! Исполнить свою месть! О, сладкая месть!…Девочка, сними браслет.
И ты станешь самой счастливой из смертных! Твоя жизнь… Она будет не просто чудом, сказкой, а… а… самой мечтой!
– Но госпожа Айя…
– Забудь о ней! Какое тебе до нее дело? В отличие от тебя, ее не беспокоят чувства соперницы. Более удачливой соперницы, заметь, ведь у тебя куда больше шансов добиться своего! Нет, она не стесняется в выборе средств. Вон – выкинула тебя прочь, в снега, привязала к чужому каравану – и довольна. Но у тебя есть шанс оказаться сильнее ее. Сними браслет – и твоя мечта исполнится!
– Не-ет, – качнула головой Мати, но в этом ее отказе было что-то от неуверенности.
– Я… Я не могу… – но ей так хотелось! – Я не должна… – она не до конца понимала: а, собственно, почему? Почему она может ненавидеть Нани и Инну, плюнувших в ее душу, Лаля, чуть не отнявшего у нее жизнь, но только не госпожу Айю, которая вынимала из груди еще живое, бьющееся в ледяных руках сердце, не заботясь, что на его месте остается пустота. – Шамаш велел мне не снимать браслет. Что бы ни случилось, – она не могла нарушить волю того, кого любила больше, чем свою мечту.
Лаль несколько мгновений глядел на нее, ничего не говоря, затем чуть наклонил
– Вот я и говорю, – мрачно начал он, – если бы я стоял за всем, произошедшим с тобой, то причинил бы тебе куда больную боль. Это б убедило тебя лучше…
– Что ты мог мне сделать! Оставить умирать в снегах пустыни?
– Смерть – не самое страшное. Ты-то должна знать. Есть кое-что похуже смерти – жизнь… На земле людей много городов. Среди них есть и те, где еще не знают о возвращении Шамаша, о том, что он путешествует по земле людей вместе с людьми каравана и что среди этих людей есть такая девочка Мати. Что бы ты там ни рассказала, тебе бы не поверили.
– И… И, решив, что я безумная, богохульница… Не знаю, кто там еще. Не важно.
Приговорили бы меня к смерти…
– Зачем? К жизни. Рабыней. А что такое рабыня? Вещь. А хорошенькая рабыня? Ты ведь красивая, Мати. И, спустя какое-то время, будешь еще красивее. Вещь для удовольствий…
– Хватит! – поняв, наконец, к чему вел бог сновидений, она представила себе жизнь, от которой ей еще сильнее захотелось умереть. – Я не хочу больше слышать!
– Ты бы сама сняла браслет. Без моих уговоров, объяснений…
– Я убежала бы в снега!
– А цепи на что? Тебя бы удержали. А в случае чего – быстро поймали. Ты бы и до грани оазиса не добралась. Ты ведь караванщика. И потому слишком плохо знаешь городскую жизнь. Чтобы найти место, где можно было бы спрятаться. Чтобы… чтобы хоть как-то устроиться… Мне бы очень не хотелось поступать так с тобой. Право же, ты мне симпатична… Я уже говорил тебе… Но…
– Ты… Ты… Мерзкий, гадкий, самый жестокий бог!
– Ничего личного, девочка, ничего личного. Я просто привык добиваться того, что хочу. И, потом, ты ведь знаешь: чтобы избавиться от всего этого кошмара, тебе не нужно даже жертвовать жизнью. Достаточно только снять браслет – и все закончится.
– Никогда!
– Да, да, знаю. Смертные всегда так говорят: "Я никогда не сделаю этого!" И еще добавляют: "Клянусь пробуждением от вечного сна!" Или: "Клянусь посмертной радостью моей души!" Вот только жизнь от слов даже дальше, чем мечта.
– Я…
– Теперь ты скажешь, что другая. Хотя… – он вдруг задумался. – Может быть.
Может быть, все не так уж и плохо… И нам не придется этого выяснять.
А затем вдруг…
– Что? Что происходит? – Мати ощутила какое-то странное беспокойство. Словно солнце повернулось вспять, а она не заметила этого и не успела двинуться вслед за ним.
– Да так… – он небрежно махнул рукой. – Не обращай внимание, – однако вся его фигура как-то разом напряглась, взгляд стал сосредоточенно остер. – О чем мы говорили?
– Мне нужно вернуться! – чувствуя, что теряет контроль над своим волнением, выпалила Мати.
– Да, именно об этом. Для тебя нет ничего проще – вернуться в свой караван…
– Нет!
– Нет? – его брови изогнулись, однако было в этом удивлении что-то наигранное.
– Я… Я о другом. Мне нужно проснуться! Прощай!