Путь Тьмы
Шрифт:
— Сколько же их тут? — с ужасом произнес он.
— Тысяч сто, не меньше.
— Кто они такие?
Командир ополчения молча указал вниз, туда, где на расстоянии двух полетов стрелы замер небольшой отряд — парламентеры, про которых говорил мальчонка. А потом Пергион обратил внимание на их флаг и ноги у старика подкосились. Черный ворон, раскинувший крылья, на багряном поле трепетал на слабом ветру.
— Не может этого быть… Империя? Но откуда?
Он умел считать и помнил, сколько людей послали против непокорного императора. А также у него были старые друзья на той стороне границы — город находился
И все же…генерала нет и в помине, а огромная армия под черными стягами — вот она.
— Кто их знает. Взялись вот нам на голову.
— Ты отправил голубей? И гонцов?
— Голубей — да, — неохотно ответил Нертанион. — Гонцов не стану.
— Почему? — с удивлением посмотрел на него голова.
— А не хочу проверять, что имперцы еще приручили, кроме ястребов.
Некоторое время они стояли молча.
— Они что-нибудь говорили? — произнес, наконец, Пергион, указывая на парламентеров.
— Нет. Позвали тебя и больше ничего не сказали. Стоят и ждут, а полки, меж тем, подходят и подходят.
— Тогда нам придется поговорить с ними, — со вздохом произнес голова. — Составь мне компанию.
— Хорошо. Возьму с собой пару крепких парней.
Пергион улыбнулся.
— Если они захотят причинить нам зло, парни нас не спасут. Но если тебе так спокойнее — бери.
Ворота медленно отворились, и они в сопровождении пяти копейщиков направились к замершим в отдалении имперцам.
Башмаки хрустели по ледку, прихватившему многочисленные лужи имперского тракта, и Пергиону пришла в голову мысль, что он давненько не испытывал такого страха. И принесла же нелегкая этих, не пойми кого.
Парламентеры заметили их и не спеша приблизились. Когда расстояние сократилось до нескольких шагов, первый из них — мужчина, закованный в тяжелые черные латы, — спешился, бросив поводья одному из сопровождавших его воинов, и снял шлем.
Он был молод, на вид — от силы двадцать лет, коротко стрижен, с сильным волевым подбородком и проницательными карими глазами. На руках, свободных от перчаток, тускло блестело старинное кольцо с замысловатой гравировкой, впрочем, и без этого напоминания было понятно, кто перед ним. Значит, все же Империя.
— Приветствую извечного, — склонил голову Пергион. — Долгих лет жизни императору, да благословить его Мать.
— Вижу, вы не забыли правила этикета за годы кошачьей власти.
— Глуп тот, кто не помнит прошлое. — Ответил старик. Воин в черном доволен и это хорошо — злить человека, за спиной которого стоит сто тысяч солдат, вредно для здоровья, но и перегибать палку не стоило, а то благородные, когда вернутся, обязательно поинтересуются, отчего это старый Пергион так заискивается перед врагами, уж не решил ли он сменить повелителя? — Скажи мне, извечный, чем мы можем помочь тебе и твоему господину?
— Вашему господину, — с нажимом поправил его имперец. — Эти земли с сегодняшнего дня
— А если мы не откроем ворота? — задал вопрос Нертанион, получивший за это пинок локтем в бок от Пергиона.
— Это ничего не изменит, — любезно ответил кольценосец. — Владыка изъявил желание лично оглядеть возвращенный Империи город, и его воля будет исполнена. Так или иначе. И чтобы у вас не возникало лишних вопросов, сообщу, что у нас больше сотни магов.
Лишние вопросы возникли, но горожане благоразумно придержали их при себе. Лишь только неугомонный командир ополченцев сморозил очередную глупость.
— А что стало с армией генерала Бирта?
Городской голова мысленно застонал и взмолился всем Шестерым, чтобы отмеченный Матерью оказался в достаточно хорошем настроении. Любой благородный за такой вопрос прирезал бы на месте. Но, кажется, боги услышали его молитвы. Кольценосец лишь усмехнулся и махнул рукой одному из сопровождавших его рыцарей.
Когда тот поднял черный рогатый шлем, Пергиона едва не хватил удар.
Старик со стоном оперся о плечо не менее пораженного Нертаниона.
На коне в доспехах и под флагом Империи Тьмы восседал никто иной, как Бирт Тавриэн. Бледный, осунувшийся, но, без сомнения, единственный в своем роде. Теперь все встало на свои места. Измена не впервые крушила непобедимые армии, а золото заставляло менять сторону даже достойных.
— Извечный, город будет готов встретить владыку, — склонился в глубоком поклоне старик. — Мы будем ждать.
Два часа пролетели в приготовлениях как миг. Люди, объятые ужасом, готовились сдаться на милость победителей, проклиная дураков, застрявших на севере и проглядевших страшную измену, а армия полк за полком обтекала стены города, устремляясь на запад.
— Куда это они так торопятся? — пробурчал Пергион, наблюдая за творящимся вокруг безобразием с высоты башни.
— Не собираются тратить время. — Пояснил ему Нертанион, тенью следующий за главой городского совета. — Оно сейчас на стороне императора. Чем позже венценосец узнает об измене, тем больше земли имперцы сумеют проглотить. Не думаю, что к востоку от Быстротечной найдется хотя бы десять тысяч солдат… — Он замолк, и после непродолжительного раздумья добавил. — И хотя бы дюжина чародеев.
Так тянулись томительные часы, успело полностью стемнеть, когда, наконец, вдали показалась вереница всадников в черных доспехах, направляющихся прямиком к послушно раскрытым воротам.
Пергион ждал своего нового, временного, как он надеялся, господина на главной городской площади, на которой днем происходила торговля.
Сейчас же все лотки убрали, а снег и грязь старательно оттерли, отчего площадь приняла праздничный вид. Весь город высыпал, чтобы посмотреть на Черного Властелина, причем как заметил старик, у многих на лицах сияла неподдельная радость. Да, годы правления леопардов вряд ли можно было назвать счастливыми и период правления Империи в головах многих, зачастую даже не живших в то время, стал этаким золотым веком, когда мед и молоко текли по рекам, а каждый крестьянин хотя бы раз в неделю, но мог позволить себе поесть мяса.