Путь Тьмы
Шрифт:
— Владыка, перед тобой только всадники, — произнес Диртанион, обращаясь к императору, — пехотинцев мы заперли в подземельях.
— Хорошо сотник, проведи потом дознание, быть может, кто-то из них захочет встать под знамена Империи, но не выпускай их пару дней — нужно увеличить гарнизон хотя бы на три десятка…бойцов. Мне не захочется возвращаться, чтобы отбить замок во второй раз.
— Будет исполнено, владыка.
— Да, вот еще, когда более-менее укрепишься в провинции, начни набирать по обе стороны реки добровольцев для формирования нового легиона. По организационным вопросам советую обратиться
— Не пройдет и месяца, как извечная получит мое первое послание.
— Замечательно. Если к началу третьего месяца лета сумеешь поставить в строй тысячу, будешь ею командовать. А теперь давай посмотрим, что за улов достался мне сегодня.
Оставив не верящего в свою удачу сотника размышлять о перспективах карьерного роста, Шахрион быстрым шагом направился к пленникам. Все они были связаны, и почти все перебинтованы — строжайший приказ брать как можно больше пленных исполнялся неукоснительно, — но выглядели все еще воинственно. Шахрион подумал, что было бы очень весело взглянуть на лица этих людей, когда те поймут, что же их ждёт.
Если у слуг и набранных по деревням крестьян были все шансы пережить смену власти, то благородным и их солдатам рассчитывать на снисхождение не приходилось, слишком уж ценным ресурсом являлись тела опытных натренированных воинов.
— Кто ты такой? — процедил сквозь зубы седовласый породистый мужчина, чьи толстые пальцы были унизаны перстнями с огромными рубинами. — Что ты сделал с племянником?
— Полагаю, что ты — благороднейший Тирит Саргилэн.
— Да, и я задал вопрос! — проорал он, разбрызгивая слюни.
— Ты не в том положении, чтобы проявлять норов, — заметил император, отойдя подальше. — Сейчас спрашиваю я. И мне интересно, сколько у твоего брата осталось войск в столице? Полагаю, что благороднейший Цигд нашел благовидную причину, чтобы не слать остатки своей армии на север. А зная о его богатстве, я просто уверен, что за зиму он успел восполнить потери.
Благороднейший Тирит побагровел от гнева.
— Да как ты смеешь в моем замке…
— Это мой замок и всегда им был, — оборвал его Шахрион. — То, что вы пользуетесь им со времен Последней войны, еще не делает вас собственниками.
На лице пленника появилось выражение понимания.
— Ты — император! Проклятье, но как? Ты же уже должен быть разбит! — Он бешено зыркнул в сторону Китита. — Племянник, тварь, неужели ты решил предать свой род, свою кровь?
— Не тебе, потомку переметнувшихся кольценосцев, говорить про измену, — холодно заметил Шахрион. — И можешь не кричать, племянник тебя не услышит. Как и никого другого, кроме своего владыки.
— Почему это?
— Потому что мертвые не слушаются живых.
Гартиан сделал шаг вперед и скинул капюшон, мерзко клацнув своими выбеленными челюстями. Ответом ему послужил дружный вопль ужаса, который, кажется, развеселил лича еще больше.
— Да, человек, твой племянник — как и все ваши жалкие солдаты — мертв, но не переживай, трупы стали песчинкой в монолите новой имперской армии.
— Орден, Орден не допустит!
— Не волнуйся, благороднейший, у Ордена в ближайшем будущем появится много работы и им будет не до нас с тобой, — произнес император. —
— Я ничего тебе не скажу!
— Скажешь, — ласково пообещал Шахрион. — Не сегодня, так завтра. До Наиргиона пять дней пути, у меня будет достаточно времени, чтобы получить донесение. — Он отвернулся от пленных и приказал Диртаниону. — Сотник, за мной.
Когда они пересекали двор по направлению к широко раскрытым воротам донжона, Шахрион давал последние приказы.
— Во-первых, нам нужен контроль над рекой. Зомби на эту работу не поставить — слишком сложна, а местным я не доверяю. Придется изловчиться и найти людей в Империи, либо же приставлять охрану к командам речной флотилии. Во-вторых, требуется усилить гарнизон. Проблем с материалом быть не должно, но, если они, все же возникнут, разрешаю очистить темницу. В-третьих, никакого насилия по отношению к местным. Они — наше будущее, и любой солдат Империи, запятнавший себя, будет вздернут как последняя собака. Все ясно?
— Да, владыка.
— Хорошо. — Они остановились возле ворот, куда слуги подвели коней для владыки и его верховного мага. — Можешь приступать, сотник.
— Служу Черному Властелину! — выкрикнул Диртанион, не сводя с императора обожающего взгляда.
Шахрион улыбнулся, и забрался в седло, приняв у слуги поводья.
— До встречи, сотник. Служи, и тебе воздастся, — проговорил он на прощание и направил коня вперед.
Мост через Быстротечную был поистине велик. Его ширина позволяла двигаться в ряд пятерым всадникам, с краев его защищали высокие перила, а поддержкой служили толстые мостовые опоры, которые, как Шахрион знал, были возведены на искусственных насыпях. Все это в очередной раз заставляло задуматься над тем, какая же мощь была в распоряжении императоров прошлого, и как они бездарно ею пользовались.
Шахрион горестно вздохнул. Будь у него десять, даже пять легионов старого образца и пара сотен лишних чародеев, не пришлось бы прибегать к запретной магии, которая теперь что-то с ним делает, он бы разбил врагов в честном сражении, но увы…
— Что тебя печалит, владыка? — лич в очередной раз продемонстрировал свое пугающее умение читать чужие мысли.
— Глупость моих предков. Я не понимаю, как можно было растерять такую силу.
— В этом нет ничего сложного, владыка. А люди глупы — это действительно так. Впрочем, встречаются и исключения. Взять, например, тебя.
— Я слышу лесть?
— Правду. Ты не пообещал сотнику ничего конкретного, но он теперь в лепешку расшибется, чтобы угодить тебе, своему обожаемому повелителю. Так умные управляют глупыми.
— Не соглашусь с тобою, Гартиан. Диртанион достаточно умен, чтобы понять, что тысячником быть лучше, чем сотником, ведь это открывает определенные перспективы.
— Например?
— Когда Империя вновь достигнет старых границ, ей потребуется много, чудовищно много солдат и командиров, и даже вчерашний сотник может получить под свое начало легион, если он окажется достаточно умным и исполнительным. Пара удачных кампаний, и титул кольценосца становится реальностью.