Путь в Иерусалим
Шрифт:
Но ответить подобным образом, если бы кто-нибудь спросил его, значило проявить тщеславие, заявить о своем превосходстве. А это также было тяжким грехом, даже, может быть, более тяжким, чем ложь.
Много лет назад Арн упал с высокой башни и остался жив. Сам он не очень хорошо помнил об этом случае, но читал запись в памятной книге Варнхема. Отец Генрих говорил о том, как следует понимать, что с ним тогда случилось. Бог хотел сохранить его жизнь для предстоящего дела, большого дела, и это было ясно всем.
Уже примерно год занятия по чтению стали все больше направляться на то, как трактовать
Отец Генрих не стал его бранить, казалось, что он пребывает в хорошем настроении; монах сидел, витая мыслями где-то далеко, на его губах играла довольная улыбка, и он осторожно погладил мальчика по маленькой бритой макушке.
Арн, опустившись на каменную скамью рядом с отцом Генрихом, увидел, что перед ним открыта Glossa Ordinaria, и, хотя мальчик сидел слишком далеко, чтобы разобрать буквы, он мог только примерно догадываться, на каком месте раскрыта книга.
— Ну, — сказал отец Генрих через некоторое время, когда он почти против воли оставил мир своих мыслей. — Что, если мы начнем именно со стихов, которые ты будешь петь соло в конце службы? Кстати, спой мне первые строки!
— Господь — пастырь мой;Я ни в чем не буду нуждаться:Он покоит меня на злачных пажитяхИ водит меня к водам тихим,Подкрепляет душу мою,Направляет меня на стези правдыРади имени Своего -послушно пропел Арн чистым сопрано, так что братья, работавшие в саду, выпрямились в полный рост, опершись на свои орудия, и слушали с мягкими улыбками. Всем им нравилось пение мальчика.
— Прекрасно, прекрасно, мы можем остановиться здесь, — сказал отец Генрих. — А теперь попытаемся понять этот текст. Будем ли мы толковать его с моральной точки зрения или буквально? Нет, разумеется, не буквально, тогда как же?
— Очевидно, что это аллегория, — сказал Арн, переводя дыхание, ему нужно было больше воздуха, потому что он немного задыхался, когда начал петь.
— Ты имеешь в виду, что мы не овцы, сын мой? Да, это очевидно, но почему тогда такое иносказание?
— Оно явно, его легко понять, — задумался Арн, чуть наморщив лоб. — Все мы видели овец и пастухов, и, как овцам нужен пастух для защиты и заботы о них, так и нам нужен Бог, и, хотя все мы люди, а не овцы, Бог как бы наш пастырь.
— Гм, — сказал отец Генрих. — До сих пор все было несложно. Но что означает тогда "Он подкрепляет душу мою, Направляет меня на стези правды"? У овец есть душа?
— Нет, — задумчиво сказал Арн. Он почувствовал одну из многочисленных логических ловушек отца Генриха, но он уже начал утверждать, что стихи следует
— Да, пожалуй, так, — пробормотал отец Генрих и улыбнулся чуть хитровато, как он обычно делал, когда расставлял логическую ловушку. — Но что тогда можно сказать о продолжении: "Направляет меня на стези правды"? О каких стезях идет речь? Буквальное или аллегорическое содержание?
— Я не знаю, — сказал Арн. — Может быть, и то и другое?
— Вот как? Текст, который следует читать и буквально, и аллегорически? Попытайся теперь объясниться, сын мой.
— В предыдущей строке говорится, что Бог подкрепляет наши души, следовательно, речь идет о нас буквально, а не о каких-то овцах, — начал Арн, чтобы выиграть время, одновременно напряженно думая. — Но Бог, разумеется, не может вести нас путями истинными буквально, путями по земле, зримыми путями, такими, по которым ходят лошади, быки, впряженные в повозки, и люди. Но если Он захочет, то Он ведь может привести нас правильным путем, например, в Рим?
— Гм, — сказал отец Генрих, напустив на себя некоторую строгость. — Тебе ведь небезызвестно, что путь туда и обратно является одной из наиболее обычных метафор Священного Писания? Если пути Господни неисповедимы, то под этим вряд ли подразумевается блуждание скотины в тумане, не так ли?
— Нет, это очевидно, пути истинные означают путь, уводящий от греха, путь к спасению и так далее. Следовательно, аллегорическое толкование.
— Хорошо. На чем мы остановились? Как звучит следующая строфа? Нет, не надо ее петь, братья в саду только начинают лениться от этого. Ну так?
— Если я и пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною, — быстро отбарабанил Арн. — Мне кажется, что содержание здесь должно быть общим. Если для меня наступил тяжелый момент, если я близок к смерти, как, например, на вершине башни, когда я кладу камень, то я все равно ничего не боюсь, потому что Бог со мной. Слова "смертная тень" должны быть аллегорическими, смерть не отбрасывает тень в буквальном смысле слова, и не существует долины, где я мог бы оказаться в этой тени. И даже если бы она существовала чисто теоретически, то все равно не существует места, где я был бы лишен надежды. Даже в самой темной долине, то есть в тяжелые минуты, в печали или опасности, я не должен отчаиваться. Примерно так?
В тот день, когда Арн стал большим для своего старого лука, с этим маленьким удовольствием было на время покончено. Его тренировочная площадка располагалась прямо перед кузницей, так что он мог выбегать туда во время естественных пауз, которые возникали в работе, например, когда остывало железо или зажигались новые горны. Однако в один прекрасный день брат Гильберт вышел и увидел, как мальчик без колебаний, но и без особого интереса к тому, что делает, всадил двенадцать стрел подряд в движущуюся мишень — кучу смятых тряпок, обвязанных ремнями, которая двигалась взад и вперед по тонкой веревке.