Путь в тысячу ли
Шрифт:
В какую должность произвел себя тот, кто придумал, что с их помощью можно не только колдовать, но и общаться, навеки останется загадкой, но удобство от отсутствия необходимости слушать завиральные байки гонца и возможности прочитать послание соседского правителя самому явно оценили. Так знаки и символы стали не только способом изменять мир, но и вещью, нужной всем.
Колдуны явно не могли быть довольны, что сакральное знание, источник хлеба с маслом и толстым слоем ветчины сверху, уплывает в руки простого народа и уселись экспериментировать
И если простые символы все же требовали недюжинных знаний и дисциплины ( я с дрожью представляю, что бы случилось, знай я начертание "взрыва" во времена своих экспериментов с кандзи), то печати, клетка для формы, становились доступны всем, но -- из рук владеющих знанием и мастерством. Естественно, как и любые живые существа, колдуны были подвержены распространенному заболеванию - "все в дом, все в семью" (а как вы думали: символ "жить" на теле с ограничителем да с постоянной чакраподпиткой -- это ж вечный Шосен! Вы бы не хотели, чтобы ваши дети смотрели на своих правнуков?). Так появилась деревня мастеров и клан долгожителей.
Так тянулись годы. Много чего за это время произошло... а может и совсем ничего не случилось: биджу его знает, письменных свидетельств не осталось. А потом пришел Он - Полный Пи... Ой, то есть славный Рикудо-сеннин (надеюсь, щас меня молнией по черепушке не приложит, да...). Славы себе создал он много, факт. Но важно не это, а то, что он был явно в теме. Чем ему не нравился статус-кво, неизвестно, но он... взял и свел все многообразие волшебных символов и кандзи, весь многовековой (более пятидесяти тысяч значимых иероглифов! Да еще небезопасных, кстати) труд посвященных к двенадцати ручным печатям! Эффект этого действия для потери знаний трудно переоценить, но мир окончательно пришел к нынешнему виду. Не всем дано изменить облик цивилизации, и имя Рикудо-сеннина по праву звучит в веках...
Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока Хаттори-сенсей (да, сенсей. Хоть он еще об этом не знает) рассказывал о запечатывающих, диагностических и прочих свитках. Каюсь, слушал я его невнимательно, так как уже начинал подбирать программу экспериментов. Осталось только выяснить нюансы типа видов и свойств элементов, которые добавляются к форме ( вот видишь, Рикудо, это для меня форма... а для Хаттори-сана, похоже, что-то вроде бирки с информацией. Зря ты так...)
– Эй, Комура-кун, ты меня слушаешь?
– я встретил немного обиженный взгляд мастера.
– Прошу прощения, Хаттори-с... сан, я очень внимательно вас слушал, хоть по мне и не всегда заметно, - хмык Такахаши прозвучал как бы не громче моих слов.
– А скажите, пожалуйста, вот этот круг, - обвел пальцем контур на кибакуфуде, - он для чего?
– Ну вот. А говоришь, что внимательно слушал... Я же говорил, что все это -- часть печати. Если какой-то символ неправильно нанести -- могут быть нехорошие последствия.
Мда. Все еще хуже, чем я думал... А если зайти с другой стороны?
– А эти части... Они на всех печатях одинаковы?
– ну, пожалуйста... скажи да! И я -- чемпион!
–
– Хаттори-сан!
– от моего крика оба мужчины непроизвольно дернулись к стенам.
– Прошу, развейте тьму моего невежества и научите меня! Пожалуйста, позаботьтесь обо мне!
– Дайске...
– после минутного молчания голос Хаттори... наверное, все же учителя, был убийственно спокоен.
– Признаться, когда ты рассказывал о... м-м-м... особенностях своего ученика, я не во всем тебе верил. Теперь вижу, что ты даже немного приуменьшил...
– Комура-кун!
– фуин-мастер повысил голос.
– Я беру тебя в ученики... Если ты пообещаешь мне две вещи.
– Какие, сенсей?
– радостная улыбка выскочила на лицо как-то сама собой.
– Во- первых, ты не будешь создавать печати без присмотра, пока я тебе не разрешу. А во- вторых... Ты больше не будешь так орать!
– ХАЙ, СЕНСЕЙ!
– От радостного вопля, казалось, содрогнулись стены.
– Ой, простите!..
– А, может быть, я -- Нара, великий аналитик?
– бормотание ирьенина немного разбавило наступившую тишину...
Глава 14
После того, как закончилась вторая бутылка саке, выставленная радостным Такахаши- сенсеем в честь моего нового учителя, как он сказал, "не только мне одному теперь подвергать опасности тело и душу, ежесекундно ожидать опасности со всех сторон и перемещаться по деревне короткими перебежками", ирьенин быстро ушел, сославшись на "внезапно возникшие срочные дела". Надо сказать, физиономия у него была довольно-таки масляная.
– Садись сюда, Комура, - мы с Хаттори-саном прошли в его кабинет.
– Прежде, чем мы начнем работать с тобой, я бы хотел кое о чем поговорить. Сначала давай познакомимся. Я уверен, что этот молодой раздолбай Дайске не удосужился спросить у тебя ничего, кроме твоего имени, прежде чем взять в ученики. Медик, он, конечно, от богов, еще немного и заработает себе полноценный A-ранг, но вот по характеру он где-то в районе двадцати лет остановился, говорит, что так жить интереснее. Но о нем мы сейчас не будем. Итак, начнем с тебя. Расскажи о себе, что посчитаешь нужным.
– Э-э-э... Меня зовут Комура Айдо. Мне девять лет, я вырос в приюте Конохи. Люблю узнавать новое, проводить время с другом, каллиграфию. Не люблю... ну-у-у... Наверное, чего-то не понимать.
– Ты не особо разговорчив, Комура Айдо, - мужчина улыбнулся.
– Ладно, думаю, для первого раза достаточно. Приступим к занятиям. Первое время ты будешь учить виды и отличительные черты печатей и свитков, создаваемых на их основе, способы их применения. А чтобы это время не прошло даром, ты будешь ежедневно запитывать чакрой сто печатей из готовой продукции моей лавки, если хватит сил. Это хорошая тренировка для твоего резерва, да и за обучение расплатишься хоть на малую толику, - Хаттори-сан ухмыльнулся: - А ты как думал, бесплатно не дается ничего, кроме дружбы и родительской любви, - на этих словах мастер чуть нахмурился.
– Хорошо, давай к делу...