Путь в Вальхаллу
Шрифт:
Кровать закачалась от резких толчков. Настя давно научилась, и изображать оргазм, и расслабляться в нужный момент, поэтому физической боли не чувствовала, но ее еще никто никогда не насиловал, и то, что это случилось, было не просто унизительно – ее переполняла такая ярость, какой она не испытывала никогда в жизни, и даже не представляла, что способна испытать! Каждый толчок отдавался в сознании, и чем больше усердствовал Макс,
Посреди океана ненависти, поглотившего Настино сознание, вновь возникло видение острова; вместе с ним пришло понимание, что происходящее сейчас – пустяк, и накаченный, глупый Макс может как угодно пыхтеть в свое удовольствие – он просто не знает, сколько той жизни ему осталось!
– Кифаред – придумал же!.. – девушка на острове усмехнулась, – я всегда чую зверя. Наступит день, когда твои золотые кудри обернутся грубой шерстью, на пальцах вырастут когти, улыбка превратится в грозный оскал, и сам ты станешь похож на волка Фреки. И имя тебе будет не Кифаред, а «Волчий бог». Ты такое натворишь под Троей, что сам отец-Зевс едва сможет утихомирить тебя!.. Кстати, ты помнишь волка Фреки?
– Ты знаешь нашего Фреки? – удивился Старкад.
– Я тоже с Севера, – девушка хитро подмигнула, – это асы считали Гардарику югом…
– Ты – Фрея! – радостно воскликнул Старкад.
– Наконец-то!.. – девушка радостно хлопнула в ладоши, и от острова побежала волна, за невидимым горизонтом превратившись в гигантский цунами, – извини, – продолжала Фрея уже серьезно, – когда я отправляла тебя прошлый раз, то не учла, что хоть отец твой и Один, но мать-то второсортная ётунья, поэтому ты всего лишь эйнхерий, пусть и великий. А время эйнхериев прошло – их всех унесла река Трунд перед тем, как исчезла сама; оно прошло, как Начало Времен, Времена Творения, Золотой Век, Последняя Битва и, вот, наступил Хаос, который устроил Новый Бог, опрометчиво внушив людям, что они его подобие…
– …а они щепки, в которые отец вдохнул жизнь, – вспомнил Старкад.
– Да, – Фрея кивнула, – они всего лишь щепки.
– Подожди, – Старкад, привыкший сражаться, а не думать, наморщил лоб, – Новый Бог что, победил Хель?
– Зачем его побеждать? – Фрея засмеялась, – Хель погиб сам, вслед
– А разве с Новым Богом не будет Последней Битвы? Я когда-то слышал его жуткий голос, доносившийся из Вышгорода. Разве, чтоб победить его, не нужны эйнхерии?
– Никакой битвы не будет. Новый Бог мудр, и мы тоже стали мудрее – теперь мы бьемся в душах людей, а не между собой. Это никому не несет гибели, кроме щепок, которые и так должны были гореть в костре. В новой битве нужны не эйнхерии, готовые рубиться день и ночь, умирая и воскресая, а валькирии, способные, ублажать ласками, подносить хмельное пиво и тут же нестись на бешеных конях, обнажив меч… – видя растерянное лицо Старкада, Фрея ласково провела ладонью по его щеке, – бедный… тебе доступен только однозначный мир, где все было определено Одином. Не пытайся понять Хаос – иди лучше на Олимп, к себе подобным, и отдыхай там до поры до времени.
– Разве ты не пойдешь со мной?
– Нет, – Фрея покачала головой, – если мы все останемся здесь, то там о нас забудут, и мы уже никогда не сможем вернуться. А ведь многие нас ждут; люди даже придумали имя нашему возвращению – Апокалипсис!..
– Ты построишь новую Вальхаллу? – обрадовался Старкад.
– Да. Ты даже не представляешь, что это за прекрасное Творение!.. Это будет мир валькирий и… – Фрея замерла на полуслове, – мне пора. Я слышу, как меня зовут!.. Мои валькирии хоть и воительницы, но одним им пока трудно биться в Хаосе против Нового Бога – их сила придет чуть позже…
Старкада ослепило возникшее вокруг сияние, и тут же все погрузилось во тьму. Продолжалось это совсем не долго – тьма стала рассеиваться, возвращая на свои места, и небо, и море, и остров, только солнце оказалось закрыто огромным белым облаком, которое взмахнуло крыльями, и Старкад понял, что это могучая птица, летящая на поиски миллионов «кирпичиков» для строительства новой Вальхаллы…
К О Н Е Ц