Путь в Версаль (др. перевод)
Шрифт:
– Пойдем со мной, маркиза, – неожиданно предложил карлик, спрыгивая на землю. – Пойдем на кладбище Святых Мучеников. Там ты договоришься с моими приятелями, чтобы они укокошили твоего монаха.
Анжелика, не раздумывая, последовала за ним.
Карлик вперевалку шел впереди.
– Меня зовут Баркароль, – снова заговорил он. – Очень красивое имя, прямо как я, верно? У-у-у!
Он издал нечто вроде раскатистого улюлюканья, кувыркнулся через голову, слепил снежок из грязного снега и запустил его в какое-то окно.
– Бежим быстрей, красотка, – сказал он, – пока за то, что
Едва он произнес эти слова, стукнула оконная створка, и Анжелике пришлось отскочить, чтобы ее не окатили.
Карлик куда-то исчез. Молодая женщина шла по колено в грязи, ее одежда промокла, но она не чувствовала холода.
Легкий свист привлек ее внимание к сточному желобу. Из его отверстия внезапно появился Баркароль.
– Простите, маркиза, что покинул вас без предупреждения. Я ходил за своим другом Жаненом Деревянный Зад, – сказал карлик, тяжело переводя дух.
Следом за ним из водосточного желоба выпрастывалась еще одна куцая фигура. Это был не карлик, а безногий, человеческий обрубок, воткнутый в большой деревянный таз. В узловатых руках он держал две деревянные колодки, опираясь на которые перемещался по мостовой.
Урод поднял на Анжелику испытующий взгляд. Звериное лицо покрывали гнойные прыщи, редкие волосы были тщательно прилизаны на блестящем черепе. Вся его одежда состояла из какого-то подобия голубого плаща с золотыми пуговицами, прежде, должно быть, принадлежавшего офицеру. Плащ украшал безукоризненно чистый белый воротник. Окинув молодую женщину изучающим взглядом, он прокашлялся и плюнул на нее. С удивлением посмотрев на него, Анжелика вытерлась снегом.
– Хорошо, – удовлетворенно сказал Жанен. – Она отдает себе отчет, с кем разговоривает.
– Разговоривает? Вот уж манера говорить! – воскликнул карлик, разразившись своим улюлюкающим смехом. – У-у-у, какой я остроумный!
– Подай мою шляпу, – приказал Жанен.
Он надел шляпу, утыканную перьями, прихватил деревянные колодки, и они тронулись в путь.
– Чего она хочет? – через некоторое время продолжил он.
– Чтобы ей помогли убить одного монаха.
– Это можно… Чья она?
– Не знаю, – ответил Баркароль.
Пока они шли, к ним постепенно присоединялись призрачные силуэты. Сперва из темных углов, с каналов и из глубины дворов раздавался свист. Затем, откуда ни возьмись, появлялись нищие с длинными бородами, старухи, больше напоминающие бесформенную груду тряпья. Слепцы и безногие инвалиды закидывали на плечи свои костыли, чтобы они не мешали идти быстрее. Следом вышагивали горбуны, не успевшие избавиться от накладных горбов. Среди них оказалось и несколько настоящих калек. Анжелика с трудом понимала их язык, изобиловавший странными словами.
На перекрестке их атаковал отряд усатых головорезов. Сначала Анжелика подумала, что это солдаты или даже городская стража, но быстро догадалась, что это переодетые бандиты.
Под их пристальными алчными взглядами Анжелика чуть было не отступила. Оглянувшись, она увидела, что ее со всех сторон окружает армия уродов.
– Ты что, боишься, красотка? –
– Нет, – ответила Анжелика, отбросив его наглую руку.
Бандит не унимался, и она отвесила ему оплеуху. Это было как гром среди ясного неба, и Анжелика подумала: «Что со мной будет?» Но она не боялась. Ненависть и возмущение, которые так давно копились в ее душе, вылились в страстное желание кусаться, царапаться и вырывать глаза. Шагнув в пропасть, она легко достигла соответствия с окружавшим ее зверьем.
Забавник Деревянный Зад, неистово проревев что-то, властно восстановил порядок. Этот человеческий обрубок обладал загробным голосом, от которого окружающих бросало в дрожь и все замолкали. Его яростные слова прекратили потасовку.
Взглянув на бандита, Анжелика заметила, что у него все лицо в кровавых царапинах и он прикрывает глаза рукой.
Остальные смеялись:
– Здорово тебя отделала эта девка!
Услышав собственный вызывающий смех, Анжелика поразилась: выходит, не так уж тяжко находиться в этом аду; что же до страха… Впрочем, что такое страх? Это чувство, которого для нее больше не существует. Оно годится для добропорядочных горожан, которых колотит дрожь, когда толпы нищих проходят под их окнами на кладбище Святых Мучеников, чтобы увидеть своего повелителя – принца нищих.
– Чья она? – спросил кто-то.
– Наша! – рявкнул Жанен. – И зарубите это себе на носу!
Его пропустили вперед. Никто, даже обладая парой проворных ног, не пытался опередить его. Когда дорога шла вверх, бандиты, которых прозвали весельчаками, поспешно поднимали лохань с безногим и тащили ее на руках.
В квартале, через который они шли, стояла невыносимая вонь: в сточных канавах гнили остатки мяса, сыра, овощей, повсюду разносился затхлый запах гниения. Это был район, который называли Чрево, к нему примыкало главное хранилище тухлятины – кладбище Святых Мучеников.
Анжелика никогда не бывала здесь, хотя кладбище считалось самым популярным в Париже местом свиданий. Там можно было встретить знатных дам, пришедших выбрать книги или белье в лавках, расположенных у кладбищенских стен. Привычно было видеть, как элегантные господа прогуливались со своими любовницами под аркадами, небрежно отбрасывая тростью валяющиеся повсюду черепа и кости, абсолютно не обращая внимания на погребения и похоронный хор.
По ночам это привилегированное место, где по традиции никого нельзя было арестовать, служило убежищем ворам и мошенникам, а распутники приходили сюда, чтобы выбрать среди бесстыдниц подругу для диких оргий.
Подойдя к ограде, представлявшей собой обвалившуюся во многих местах стену, что позволяло беспрепятственно проникать внутрь, толпа нищих повстречалась с глашатаем умерших. Он был одет в черный сюртук, где были вышиты скрещенные кости и серебряные слезы. Заметив пришедших, он бесстрастно проговорил:
– Есть покойник на улице Ферронри, так что на завтра требуются бедняки в похоронный кортеж. Каждый получит по десять су и черную куртку или накидку.
– Мы пойдем, мы пойдем! – закричали какие-то беззубые старухи.