Шрифт:
Пролог
В этот раз охота определённо не задалась. Всё началось с резкого ухудшения погоды. Ехали с пятничного вечера, въезжая в самый закат и слепо щурились от раскрасневшегося огромного солнца вот-вот собиравшегося нырнуть за край диска Земли, а теперь вот мокнем под монотонным осеннем дождиком. Погода в это время года весьма переменчива, как и охотничья удача. Лучше бы просидел в городе за компом или в гараже поковырялся, моя немка-старушка уже давно просится на покой, а я всё колдую над её железной тушкой, заставляя работать и работать. И вроде бы есть средства для покупки нового авто, однако, почему-то мне даже не хочется смотреть в сторону нынешних одноразовых консервных банок. Слишком хорошо знаю, как они внутри устроены, приходится регулярно помогать друзьям и знакомым с ремонтом и оценкой перед покупкой немного подержанного барахла с рулём и колёсами. Впрочем, это далеко от моей основной профессии, зарабатываю я преимущественно ремонтом ноутбуков и другой хитрой электроники, а также разработкой всяких контроллеров к станкам и 'умным
Моя же жизнь уже считай — в прошлом. Недавно отпраздновал полтинник. Дальше и подумать боязно, куда, как на что… вот и остаётся лишь одна работа и чуточку развлечений. И развлечений тоже — раз-два и обчёлся. Книжки вот, да ещё охота. Ну и в тир повадился ходить, настреляешься там до дрожи в руках, снова почувствуешь себя молодым и крепким. Благо и сейчас здоровья хватает, не то, что у моих сверстников — то одно, то другое. Лишь левое колено периодически беспокоит — память о военной службе. Ничего героического, обошлось как-то без войны, все два года таскал тяжести с одного места на другое, подметал ломом плац и копал отсюда и до обеда, ну или до самого отбоя — тут уж как получалось. При разгрузке вагонов один дурень из очень Средней Азии свалился со сходней с большим и тяжелым ящиком в руках, который и зацепил меня. Вроде бы тогда легко отделался, отлежавшись неделю в лазарете, но теперь периодически болит. Врачи лишь разводят руками, мол — 'старая травма, уже ничего и не сделать'. Вот, опять больно кольнуло, стоит постоять, подождать пока отпустит. Ветер ещё этот порывистый, бросает мокрую хмарь прямо в глаза. Лес шумит, часто отпуская в короткий полёт пожелтевшие и побуревшие листья. Приятели-охотники ушли вперёд, егерь с собаками движется где-то сбоку, параллельно вырубке, по которой идём мы. Давно мы уже так таскаемся туда-сюда, зверьё как будто вымерло. Даже вездесущих ворон не слышно. Вдруг справа громко затрещали кусты, выпуская здоровенную чёрную тушу. Матёрый кабан, никогда таких крупных прежде не видывал, низко опустив голову, стремительно бросается прямо на меня. Дистанция маленькая, но он успевает разогнаться. Я сильно струхнул, однако, в самый последний момент сумел отскочить назад и всадить дуплетом ему точно в бочину. Но кабан даже не заметил моих выстрелов, стремительно рванувшись через просеку, набранная инерция не позволила ему развернуться на месте и атаковать меня повторно. Ещё я успел заметить его налитый злобой взгляд, не обещающий мне чего-либо хорошего. Руки сами без участия головы перезарядили двустволку, я же обалдело смотрел в сторону леса, где скрылась массивная чёрная туша. 'Промазал, с двух метров промазал!' — галопом скакали бешеные мысли, — 'да быть того не может!' И вправду, я чётко видел направленные точно в кабаний бок стволы 'вертикалки', две ярких вспышки, и при этом полное отсутствие какого-либо практического результата. 'Патроны что ли бракованные?' — с этой мыслью я вытащил из патронташа очередной патрон, выбранный из той же самой коробки, что и первые два. Судя по его весу и балансу, пуля там вполне настоящая. Такая большая и тяжелая свинцовая круглая пуля, при выстреле в упор пробивающая обычную кабанью тушку насквозь. Пыжи вон на земле валяются, значит, выстрелы мне не почудились. Покрутив головой, направился по весьма чётким в мокрой земле кабаньим следам, рассчитывая найти там его дохлую тушку. С доставшимися ему ранами далеко не убежишь — сердце и лёгкие в хлам. Каково же было моё изумление, когда едва я вошел в лес, заметил исчезновение следа. Вот он есть, а вот его уже нет. 'Не мог же он улететь?' — мысленно спросил сам себя. Пошарив рядом, нашел лишь старый белый гриб и больше ничего. 'Чудеса…' — хмыкнул себе под нос, направляясь в обратную сторону, проверить, откуда 'это' появилось. Надо ли говорить, что кабаньи следы начинались строго в кустах, а до них совершенно нетронутая лесная подстилка. 'Чертовщина какая-то, а ведь даже не пил…' — помотав головой, отгоняя от себя наваждение, потянулся к карману с вибрирующим телефоном.
— Бёрш, что там у тебя? — Спрашивал Виталик заметно взволнованным голосом. — Стрелял дуплетом и тишина. Промазал что ли?
— Промазал… — разочарованно ответил ему, рассказывать подробности почему-то совсем не хотелось — засмеют.
— Ладно, подтягивайся к нам, а то мы за тебя что-то волнуемся, — посоветовал он, отключившись.
Дальнейшая охота оказалась пустой. Даже егерь Петрович пожимал плечами, мол — 'я здесь совсем не причём', а его собаки имели виноватый вид на своих умных мордах. И раз нам не повезло сегодня, то, возможно, повезёт завтра. Но до обеда нужно успеть вернуться к стоянке, еще в город половину дня ехать, да и в пробке на въезде постоять обязательно придётся. И чтобы не таскаться туда-сюда, решили заночевать в брошенной деревеньке, от которой осталось всего-то пяток самых крепких домов. Остальное жизненное пространство давно захватил молодой лес, и только кирпичные остовы
— … Вот ты, Серёга, чем лишнее время убиваешь? — Разорялся Виталик, после того как мы устроились, разожгли костерок, перекусили и накатили по стопочке-другой для согреву и разогреву.
По жизни-то я не пью, лишь вот так за компанию. Да и от этой гадости меня лишь в сон тянет, считай — никакого удовольствия. Потому обычно предпочитаю налегать на закуску, благо мы ребятки запасливые. По старой памяти, собираясь на пару дней — бери запас на неделю. Лишнее точно не пропадёт, на природе аппетит обычно быстро просыпается.
— А ты, Виталь, всё в компьютерные игрушки режешься? — Подколол старого приятеля Серёга, догадываясь, куда он собирается клонить. — Не мальчик уже, а всё детство в попе играет.
— Да что ты понимаешь! — Взвился Виталик. — Я на этих игрушках двух детей поднял, на квартиру заработал и знаешь, как смотрю на ваши потуги с работой на дядю Васю? — Его голос просто сочился едким ехидством и великим превосходством над нами сирыми и убогими.
Да, он у нас настоящий Игрок. Причём Игрок с большой буквы. И его увлечение молодости со временем переросло в настоящую профессию, вот только поговорить с ним теперь больше не о чем, разве только ещё об охоте, но у нас сегодня 'пустой день', лучше помолчим на эту тему.
— Ты с женой-то хоть разговариваешь или как воткнулся в свой телевизор, так и провалился туда с головой? — Серёга тоже не остался в долгу, проводя коварный удар под дых.
Мы хорошо знали о сложностях его семейной жизни, его жена Ритка, весьма красивая женщина, кстати, даже в её возрасте, некогда жаловалась нам, прося как-то повлиять на её супруга, постепенно переселяющегося в виртуальные миры и забывающего мир реальный. Но что мы могли сделать…
— Давай не надо, а? Хотел вот вам предложить хорошую возможность немного подзаработать, а вы… — Виталик зло взглянул в нашу сторону и обиженно отвернулся.
— Ладно, забудь! — Сергей первым пошел мириться, ибо хорошо знал характер нашего приятеля. — Так чего ты там хотел предложить?
Это у меня работы полно, а вот кое-кто периодически искал новое место. Ну да, трудно быть в наше время менеджером среднего звена без всяких перспектив прыгнуть выше. Зато всегда хватает желающих сделать кого-то крайним за свои промахи. Вот так и кочует Сергей из одной коммерческой компании в другую, а возраст-то уже поджимает. Скоро его резюме кадровики просто перестанут принимать к рассмотрению.
— В общем, есть один новый проект… — Виталик снова почтил нас вниманием, демонстративно сменяя гнев на милость.
Его длинный рассказ я слушал в пол уха. Какие к чертям орки и эльфы, волшебные мечи и заклятые доспехи? Это даже моему сыну не интересно, он, как и я, пошел учиться на инженера. Промышленность нужно восстанавливать, а не плодить очередные цифровые иллюзии. Странно, что за это хорошо платят. 'Вот в моё время были игры…' — продолжая слушать рассказ Виталика, я предался воспоминаниям. Ведь мне довелось застать и даже немного поучаствовать в распространении компьютерной техники в нашей стране. И тогда игры весьма способствовали продажам. До сих пор периодически всплывает, как мы всем офисом по вечерам резались в 'Дум' по корпоративной сети, а после пришел и 'Варкрафт'. И как я отрывался дома ещё в самый первый 'Сталкер', подбирая под его требования подходящую видеокарту. Сейчас таких игр больше не производят, рынок захвалили убогие консоли, да ещё всякие онлайн-проекты, пожирающие время и деньги игроков с ужасающей скоростью. Виталик во всём этом понимает, а я лишь могу иногда помечтать, о том, как если бы подзабытое прошлое вдруг могло случайно вернуться…
После очередной стопки за завтрашнюю удачу меня совсем потянуло в сон. Приятели знали о моей особенности, потому особо не возражали против того, что я оставлю их наедине. Виталик всё же смог заинтересовать Сергея своим предложением. В какой-то там игре ему требовался грамотный управляющий кланом. То есть хороший менеджер с большим опытом практической работы. И какая Сергею разница, ходить каждый будний день в офис или сидеть дома за экраном, выдавая кому надо порцию ценных указаний. Ну а я, чувствую, с этим просто несовместим, мне бы чего попроще, вот как те самые игры из моей молодости. С этими мыслями я и уснул, положив под голову рюкзак и разряженную двустволку под бок. Осенний дождь к вечеру незаметно закончился и лишь порывы холодного ветра всё так же срывали с засыпающих до весны деревьев желтые листья.
Глава Первая
Пробуждение было внезапным. Обычно я привык долго просыпаться, медленно вставать, прислушиваясь к ощущениям в своём организме. Пятьдесят лет — это вам уже не шутки шутить. Там болит, здесь тянет, то одно, то другое. Вроде бы всё это можно выбросить из головы и жить дальше, как живётся… но сейчас я чувствую себя слишком подозрительно. Подозрительно легко, лишь мочевой пузырь подаёт характерные сигналы. Тело же едва чувствуется, как будто мне сейчас двадцать лет и я спал всю ночь на мягком диване, а не на жестких подгнивших досках пола полуразвалившегося деревенского домика. Да и место явно отличается от того, где я уснул. Лишь так же пахнет осенней сыростью, какой-то гнилью и лёгким дымком горящего костерка. Утренние солнечные лучи пробиваются сквозь наполовину облетевшие кроны высоких тополей и грязными остатками стёкол в растрескавшейся оконной раме. Подомной обшарпанные и сильно потемневшие от времени и сырости доски пола, однако это совсем не тот дом, где я прилёг спать. Под боком моя любимая 'вертикалка', голова покоится на рюкзаке, а вот он явно отличается от моего цветом и даже конструкцией. Странно и непонятно.