Путь вниз
Шрифт:
Мужчина бросил на него изумленный взгляд.
– Гениальный мальчик. Аналитический ум. Боже, я влюбился в этого гениального мальчика, – и в машине, пропахшей плесенью и затхлостью, раздалось дребезжащее «хи-хи». – Mon Dieu! [3] Скотт напрягся всем телом, увидев, что сосед его наклонился к приборной доске и перестал следить за дорогой. А мужчина с силой загнал свою электрическую зажигалку, в розетку для подзарядки и выпрямился, задев Скотта плечом.
– Так ты живешь в ближайшем городе, mon cher, [4] –
3
Мой бог! (фр.)
4
мой друг (фр.)
Зарядившись, зажигалка щелкнула, и мужчина вырвал ее из розетки. Скотт краем глаза взглянул на соседа, пока тот раскуривал потухшую сигару.
Широкие поля фетровой шляпы прикрывали пышную шевелюру. Раскалившаяся добела спираль зажигалки осветила лицо мужчины, и Скотт увидел густые брови, нависшие над блестящими в темноте глазами, нос с широко раздувающимися ноздрями и толстые губы. Это было лицо озорного мальчишки, таращащегося на мир своими удивленными глазенками.
Клубы дыма раскурившейся сигары окутали лицо.
– Очень смышленый парнишка, черт возьми, – сказал мужчина. Он пронес руку мимо углубления в приборной доске, и зажигалка с глухим стуком упала на пол. – Руки-крюки, – пробурчал мужчина и нагнулся, чтобы поднять ее.
Машину начало дико бросать из стороны в сторону.
– Я подниму ее, – бросил Скотт. – Осторожно!
Мужчина выровнял машину и похлопал Скотта по голове своей мягкой ладонью. Потом едва слышно произнес:
– В высшей степени добродетельный паренек.
– Я всегда говорил, – и он, хрюкнув, опустил стекло и харкнул на дорогу. Забыв, что именно он всегда говорил, мужчина спросил сквозь икоту:
– Ты живешь где-то неподалеку?
– В ближайшем городе, – ответил Скотт.
– Винсен – вот был друг, говорю тебе, – сказал мужчина печально. – Друг. В самом истинном смысле этого истинно славного слова. Друг, помощник, компаньон, товарищ.
Скотт бросил взгляд назад, на промелькнувшую за окном автостанцию. Судя по виду, она была закрыта. Он подумал, что лучше ему доехать до Фрипорта и связаться по телефону с кем-нибудь.
– Он напирал на то, – продолжал мужчина, – что нужно когда-то надеть на себя власяницу семейной жизни. – Он повернул голову к Скотту. – Ты понимаешь меня, малыш? Боже, благослови его наивность, ты понимаешь?
Скотт сглотнул и ответил:
– Да, понимаю.
Мужчина выпустил изо рта целый клуб дыма. Скотт закашлялся.
– И что, был мужиком, а стал, понимаешь, каким-то деградантом, лакеем, рабом, настоящим роботом. Ну и, короче, увидел я потерянную душу, какого-то
Скотт посмотрел в окно. «Я устал, – подумал он. – Я хочу лечь спать и забыть, кто я и что со мной происходит. Я просто хочу лечь спать».
– Ты живешь где-то здесь? – спросил мужчина.
– В ближайшем городе.
– Точно так.
На мгновенье мужчина замолчал, потом его опять прорвало:
– Женщины. Вот из-за кого жизнь мужчины начинает отдавать душком. – Рыгнул и снова:
– Да поразит их всех сифилис. – Он взглянул на Скотта.
Машина тем временем уже неслась прямо на дерево. – И дружище Винсен навсегда потерян для мужского племени. Проглочен зыбучими песками…
– Мы врежемся в дерево.
Мужчина повернул голову.
– Понял. Ложимся на курс, кэп. Все опять в порядке. Идем туда, где друг – это…
Он опять уставился на Скотта, склонив голову набок, как покупатель, придирчиво осматривающий товар.
– Тебе… – поджав губы, сказал он, пытаясь угадать возраст Скотта. – Тебе двенадцать. Первый ученик?
У Скотта першило в горле от дыма сигары.
– Первый, – ответил он. – Осторожно!
Мужчина выровнял машину и, перестав смеяться, рыгнул.
– Неиспорченный возраст. Время еще не загубленных надежд. Вот так, дружище. – Его мощная рука упала Скотту на ногу и сжала ее. – Двенадцать, двенадцать лет. Опять стать двенадцатилетним – вот было бы здорово.
Скотт вытащил свою ногу из тисков. Мужчина еще раз сдавил ее и затем опять взялся рукой за руль.
– Эх… так-так. Еще раз впервые переспать… – Губы его скривились в презрительной гримасе. – Ну, это как первый раз станцевать рок или первый раз на чем-нибудь проехаться.
– Я могу выйти в… – начало было Скотт, увидев впереди открытую бензоколонку.
– Но эти женщины, они такие склочные, – убежденно сказал мужчина, на котором был мятый темный костюм. – Настолько склочные, что доймут самого спокойного. – И он опять уставился на Скотта заплывшими жиром глазками. – Ты-то будешь жениться, дружище?
«Если бы я за эти дни не разучился смеяться, – подумал Скотт, – я бы сейчас захохотал».
– Нет, – ответил он. – Послушайте, можно мне выйти…
– Мудрое, благородное решение, – сказал здоровяк. – Слышу достойного, приличного человека. Эти женщины. – Он уставился широко раскрытыми глазами в лобовое стекло. – Чтоб их всех поразил рак. Они разрушают исподтишка, бьют без промаха, они… О, пророк, скажи всю правду, – ужасные создания. – Мужчина посмотрел на Скотта. – Эй, мальчик, – сказал он, смеясь, рыгая и икая одновременно.
– Мистер, я выйду здесь.
– Я повезу тебя во Фрипорт, мой мальчик, – сказал мужчина. – Нас ждет Фрипорт! Страна веселья и неожиданных утех! Аркадия местных хлыщей и прощелыг. – Мужчина посмотрел на Скотта в упор. – Тебе девчонки-то нравятся, дружище?
Вопрос застал Скотта врасплох. Все это время он не придавал серьезного значения пьяному монологу соседа. Но этот вопрос произвел на него такое сильное впечатление, что, когда он взглянул на мужчину, тот вдруг показался ему еще крупнее.