Путь во тьму
Шрифт:
– Он не для тебя старался, а ради девушки, – Кайл сел на стул и скрестил руки на груди.
– Ты прав, Марку плевать на мою жизнь, – усмехнулся Браун. – Он спас меня, чтобы отдать долг и больше не быть ничем обязан… Только знаешь… мы убиваем вампиров, за то что они убивают людей… А Маркус отошел от дел и живет мирно.
– Не верю, чтобы этот кровосос решил похоронить себя среди смертных. Он же помешан на защите вампиров. Он, что-то выжидает…
Браун опустил глаза, понимая правоту охотника. Только на душе неприятно скребли кошки. Он чувствовал вину перед Маркусом.
'Дожили, жалеешь эту кровососущую мразь', – укорил он себя и, опустив подушку, лег на постель.
– Ты не должен забывать, что Маркус Страстенберг
– Пойду за кофейком, тебе принести?
– Нет, не хочу, – поморщился Браун.
Кайл вышел из палаты, оставив его одного с тяжелыми думами.
Джордж сел на постели. Голова тут же закружилась, очертания палаты на миг помутнели перед глазами, раненое плечо заныло.
'Кайл прав, Маркус не заслуживает спасения. Пусть подохнет, давно пора', – мысленно согласился с охотником Браун, но на сердце все равно было тяжело.
Браун почувствовал сквозняк, словно открыли окно. Сдвинув брови, пробежался взглядом по палате, и вздрогнул, когда перед ним возникла молодая женщина в белом платье, в которой он узнал Миранду Страстенберг.
– Здравствуй, Джордж, – тихо, но отчетливо, произнесла она.
Странно, но Миранда мало походила на призрака, если не считать пробирающего до костей холода, исходившего от нее и мертвенной бледности кожи. Женщина казалось реальной, а не бледной тенью приведения. Браун был уверен, что если дотронется до нее, то рука не пройдет сквозь и он ощутит холодную, но осязаемую плоть.
– Ты всегда будешь появляться, когда сыну нужна помощь? – ядовито осведомился Браун и отвернулся, чтобы не встретиться с взглядом мертвой вампирши. Он был уверен, что в первую их встречу она загипнотизировала его и этим заставила помочь Маркусу.
– Это последний раз… больше нельзя, – голос Миранды дрогнул. – Я меняю его судьбу, вмешиваюсь в мир живых… Это запрещено, но… есть причина по которой мне дозволили вмешаться…
– С чего такие привилегии? – с усмешкой спросил Браун и перевел взгляд на вампиршу, при этом стараясь не смотреть ей в глаза.
На губах Миранды проскользнула грустная улыбка.
– Я не могу сказать…Не хочу, чтобы об этом когда-нибудь узнал Маркус… Ему это не понравится…
– Ты говоришь так, словно знаешь, что он будет жить и я помогу ему, – произнес охотник. – Но я не дал согласия и не собираюсь этого делать… Мне совершенно безразлична судьба твоего отпрыска. Поэтому можешь возвращаться обратно в мир мертвых. От меня ничего не добьешься.
– Пойми, мысль о его смерти невыносима. Я мать, он мой ребенок. Я безумно люблю Маркуса и хочу ему счастья. Охотник, можешь не прятать от меня взгляд, я не стану применять гипноз, – слова вампирши шли от сердца, звучали искренне и были полны боли. На левую щеку Брауна легла ледяная ладонь.
'Она сильный призрак, если так осязаема в нашем мире. Неужели любовь к сыну и желание помочь ему подпитывают ее? Или есть еще что-то?.. Если я захочу прогнать ее, это будет непросто…' – промелькнуло в голове охотника.
Миранда развернула его к себе лицом и заглянула в глаза.
– Я должна извиниться, два года назад я помутила тебе разум, внушила согласие в помощи Маркусу. Но по-другому мне бы не удалось тебя уговорить. Ты считал Маркуса врагом и не испытывал ничего кроме ненависти и жажды отмщения за смерть друга. Мой мальчик умирал… у меня не оставалось выбора… Пожалуйста, умоляю помоги ему
– Ты не хочешь стать фанатиком, убивающим сверхъестественных существ без разбора, лишь за то, что они не люди. Считать их отродьями, не достойными ходить по земле, даже если они не причиняют вреда человеческому роду. Хочешь сохранить здравомыслие и рассудок. Понимаешь, что существуют существа принадлежащие миру тьму, но не угрожающие простым смертным. Есть даже демоны, питающиеся негативными эмоциями и этим наоборот облегчающие жизнь жертвы. Большая часть вампиров убивает людей, ради крови. Оставшаяся, малая, но все же какая-то часть, питается донорской кровью или пьет кровь из человека, но при этом не убивает его. Суть в том не кто ты, а каков ты… Маркус, неважно по каким причинам, но не трогает людей. Он изменился, пусть немного, но все же стал лучше. Ты сам это замечаешь, только его отношение к смертной девушке чего стоит. Ведь больше не чувствуешь к нему ненависти. Считаешь, что он сполна заплатил за все, что совершил. Наказание, которое он понес, хуже смерти. Боль от потери отца, друзей, девушки. Пусть сейчас она утихла, но где-то в глубине души она останется навечно. Это рана, которую не залечить. Маркус столько учился, хотел защищать вампиров, стать сильнее, но не смог… погибли все. По правде говоря, он ни в чем невиноват, но думает по-другому. Представь какую боль он испытывает, как ему тяжело. В этом ты прекрасно можешь его понять… Твоя судьба также непроста… У него сложный характер, Маркус неидеальный и никогда не сможет полностью измениться. Но он никогда не был плохим. В мире не существует идеально хороших или плохих существ. У всех есть как положительные, так и отрицательные черты характера. Только у кого-то чаша весов склоняется больше к одной стороне, а кого-то к другой, либо уравнивает и те, и те качества. Для родни Маркус готов даже не пожалеть собственной жизни. Разве это не положительная черта характера? С врагами он беспощаден, но здесь его можно оправдать… Ты и сам порой жесток с нечистью… Сегодня он спас тебе жизнь, неужели ты не ценишь этого? Да, Маркус хотел вернуть долг и больше не быть ничем обязанным. Хотел развязать, связующие вас нити… Но он бы никогда не стал помогать, если бы не уважал. Он ненавидит тебя, но считает настоящим воином, действительно способным, что-то сделать для людей. Маркус ценит эти качества.
– Я просто тронут, – скептически произнес Браун. – Но все же отрицательных черт в нем больше и ты как мать никогда этого не поймешь. Будешь любит в любом случае, чтобы он ни натворил.
– Я хочу, чтобы ненависть и тьма исчезли из сердца Маркуса. Пусть не полностью, но хоть какая-то часть, – прошептала Миранда. – Я знаю это возможно…
– Не думаешь, что все бесполезно и твое желание неосуществимо, и какой мразью Маркус был, такой и останется? Горбатого только могила исправит. А главное не думаешь, что он уже мертв? С момента звонка Марка прошло около двадцати минут. Энди уже мог убить его.
Миранда вздрогнула, как от удара, по лицу прошла рябь, словно по глади воды, глаза наполнились страхом и болью. Женщина покачала головой и с трудом выговорила:
– Он… жив, я чувствую, но ему очень плохо… Пожалуйста… – вампирша опустилась на колени. – Помоги ему, охотник.
Браун сдвинул брови и растерянно посмотрел на нее. Как же она любит сына… Как непохожа на вампиров, какими он привык их видить.
– Хорошо… – выговорил он и поежился, начав замерзать от близкого общества мертвой вампирши. – Но, если Марк заставит меня пожалеть об этом, я сам лично убью его, даже пусть мне придется пожертвовать для этого жизнью.