Путь воина. Дилогия
Шрифт:
Серега валялся на одеяле, а одеяло валялось на полу, но он не мог припомнить, как свалился с ложа на пол. Серега лежал и как будто заново учился ощущать свое тело. «Вот это моя рука, – думал он. – А вот это моя нога…» И шевелил ногой с удивлением, потому что это действительно была его нога… А ведь несколько минут назад…
Наверное, у Духарева было очень удивленное и, пожалуй, довольно глупое лицо, потому что Слада проползла вверх по Серегиной груди (именно так, потому что грудь была широкая, а Слада – маленькая), заглянула ему в глаза (попыталась
– Я все сделала хорошо? Тебе было хорошо со мной?
– А как ты думаешь? – не открывая глаз, спросил Серега.
– Я не знаю… – Голос девушки дрогнул. – Ты же мой первый мужчина… Ты кричал.
– Ты тоже. – Он еле заметно улыбнулся. Ему было так хорошо, что даже мышцами лица двигать не хотелось.
– Да… – прошептала она. – Мне было… хорошо. Сначала немножко больно, а потом… Ты тоже кричал поэтому? Так и должно быть?
– Да. – Серега поднял руку, вялую и какую-то странно легкую, и опустил ее на спину Слады, в ложбинку поясничного изгиба. – Нет, маленькая волшебница, так не должно быть… Так не бывает… – Он почувствовал, как ее спинка напряглась, а ладошки уперлись в Серегины плечи. – Так не бывает, моя хорошая… Мне… Нам с тобой просто повезло.
– Я не понимаю… – жалобно проговорила девушка.
Серегина рука медленно заскользила по ее телу, по холмику ягодицы, во влажную впадинку между бедер…
– Там, – проговорил он. – Там, у тебя внутри, за этими мягкими губками, кто-то живет… Кто-то особенный… Особенная… Ты… Знаешь, это смешно, но мне теперь было бы скучно с другими женщинами… После тебя.
– Это хорошо, – тихо сказала Слада. – Я не хочу, чтобы у тебя были другие жены. Мы – христиане… Я вообще не хочу, чтобы у тебя были другие женщины! – решительно заявила она. – Я сама буду заботиться о тебе, любить тебя, рожать тебе сильных сыновей. Я… Наш отец не всегда был лекарем! Он женился на моей маме, а его семья… они хотели, чтобы он женился на другой… Поэтому он ушел от них. Но ты не думай, что он низкой крови…
– Если твоя мать была похожа на тебя, я его понимаю, – перебил ее Духарев.
– Она была похожа на меня… Мне было очень плохо, когда она умерла. – Девушка вздрогнула, и Серега крепче прижал ее к себе. – Я умру, если тебя убьют!
– Я люблю тебя, – сказал он. – И я не дам себя убить. Обещаю!
Глава двадцатая,
в которой Серега Духарев встречает кровного врага
На рынок они пошли впятером: Устах, Драй, Неленя и Серега со Сладой. Мыш к ним не присоединился, хотя в прежние времена никогда не отказался бы от такого развлечения. Названый брат Сереги теперь корешился с Гораздом. Купеческие хитрости осваивал. Горазд не возражал, наоборот – поощрял. У Мыша оказался прирожденный дар добывать полезную для торговли информацию.
Увидев, что Слада по-новому переплела волосы и спрятала их под головной убор, Устах подмигнул Сереге.
«Надо
– Горазд две лодьи купил, – сообщил Драй. – У того корабельщика, которого ты, Устах, присоветовал. Малые лодьи, на дюжину весел.
– Сколько у него теперь кораблей? – спросил Серега.
– Теперь – семь.
– Хорошее число, – одобрил Устах. – И что малые – хорошо. Легче мимо порогов волочь. А море нынче спокойное будет.
– Откуда знаешь?
– Волох сказал.
– Да что волох в море понимает? – возразил Драй. – Море – это Имирова вотчина, а не Волохова.
– Имирова вотчина – моря северные, – с надменностью опытного моряка, разговаривающего с салагой, изрек Устах. – У теплых морей свои боги. А про волоха зря говоришь. Бабка-ведунья, вон, тоже громами не повелевает, а дождь всегда точно предскажет.
На рынок пришли вместе, но бродили вместе недолго. Драй перемигнулся с Неленей, и они ускользнули по своим личным делам. Как подозревал Серега, в тот самый домик, где они со Сладой провели прошлые день и ночь. Затем и Устах от них отделился.
– Пойду налуч пригляжу, – сказал он. – Мой потерся.
И у Сереги было дело – договориться с оружейником, чтоб пришел на постоялый двор поглядеть Серегины трофеи, взятые с нурманов. Пускай глянет, приценится.
Хотя продавать их сам Духарев не собирался. Предполагал доверить это дело Мышу. Все-таки привычка к магазинам и фиксированным ценам глубоко въелась в его сознание. Не умел он торговаться. То есть поспорить насчет стоимости он мог, но по-настоящему поднять цену так, чтобы покупатель выложил больше, чем собирался, и сам не понял, как его на это раскрутили… Такого Серега совсем не умел.
Впрочем, была одна покупка, которую он намеревался сделать без помощи Мыша. Причем немедленно. А именно – сделать жене свадебный подарок. Жена, в общем-то, и не возражала. Но сначала захотела посетить ряды, где торговали тканями. Она же теперь – мужняя жена. Следовательно, одеваться по-девичьи ей уже не пристало. Серега не спорил и в детали не вдавался. Надо – купим. Че у нас, денег нет, что ли?
Купили. Еще купили корзинку, чтобы складывать приобретения.
Украшения, золотые, серебряные, камни-самоцветы, обереги, даже диковинные павлиньи перья – все это продавалось на двух длинных рядах, располагавшихся сразу за «текстильными», так что далеко идти не пришлось.
Вдоль ювелирных рядов расхаживал стражник, молодой отрок в высоком коническом шлеме. Шуганул оборванца, которому здешний товар явно не по карману, хлопнул по спине парня, заспорившего слишком громко с одним из продавцов. Присматривал, одним словом.
Серега долго присматриваться не стал, выхватил взглядом бусы из ярко-красных камешков, указал продавцу.
– Гранатовое монисто! – торговец пересыпал алые бусины из ладони в ладонь. – Как раз к белому личику твоей милани, воин! Всего-то две гривны…