Путь воина. Том 3

Тыналин Алим

— Это девушки из цукибан. Уличные подростковые банды. Они связаны с якудза. Очень опасные люди. Преступники. Ее парень наверняка состоит в группировке. И я настоятельно вам не рекомендую…

Девушка коснулась меня. Я снова повернулся.

— А ты сам зачем здесь? — спросила Сирата. — Только не говори, что занимаешься карате.

Я кивнул.

— Конечно, занимаюсь. Или зачем бы я пришел?

Сирата оценивающе осмотрела меня.

— Ну, как сказать, — и слегка улыбнулась. — Да ладно,

шучу. Видел бы ты свое лицо. О, смотри, соревнования начались.

И вправду. Ояма давно закончил выступление. За ним кратко высказались еще пару человек. А затем перешли к турниру. Причем, сразу к кумитэ.

Как я понял, фишкой турнира было дикое смешение. Не только стилей и разных видов боевых искусств. Но и весовых категорий. А также опыта и новизны.

Дрались все по очереди. Не так, как у нас. Каждый бой проходил в центре зала. За ним наблюдали все зрители. И смотреть действительно интересно.

Правилами допускается полный жесткий контакт. Разрешены удары руками в лицо. Локтем в голову. Захваты и броски. Удары ногами по голове и корпусу. Подсечки. Добивающий удар на упавшего противника.

Куда я попал? Да ведь это уже почти смешанные единоборства. Правда, запрещалось специально уходить с татами. Или три раза подряд нарушать правила.

Проигрыш, помимо поражения по очкам или нокаута, это три предупреждения. Или избежание боя.

Выиграть можно было броском. При этом бросок занимал меньше пяти секунд. Также за сильный удар начислялись дополнительные очки. Если боец не мог продолжать бой, это считалось нокаутом.

— Многие считают, что победят тайские боксеры, — заметил Такахаси. — Они бьют очень сильно. И жестко.

Публика здесь очень оживленная. Эмоциональная. Не то что наши сдержанные зрители.

— Ну, посмотрим, — Смелов предвкушал красивое зрелище.

Его ожидания почти оправдались. Тем более, что вначале и вправду выступил таец. Против каратиста.

Все прошло быстро. И молниеносно. Таец нанес удар ногой. Боковой. По корпусу. И тут же ударил сразу.

Каратист свалился на пол. Держался за бок. Кажется, у него сломаны ребра. Таец подскочил. И ударил кулаком. Цуки в голову. Добил. Все, победа.

Зрители зашумели и засвистели. Многие приветствовали легкую победу.

Дальше бои пошли один за другим. Со скоростью света. По две минуты максимум. Как горячие пирожки.

Снова вышел таец. Как сказал Такахаси, это бывший чемпион Японии по кикбоксингу.

У нас в СССР про этот вид спорта только начали узнавать. А здесь уже проводили бои.

Тайцу опять противостоял каратист. Он все также забил его ногами. Потом добавил коленом. И добил локтем. Опять убедительная победа.

Почти сразу же он выступил снова. Против каратиста из Осаки. Все думали, что он проиграет.

Но

получилось наоборот. Каратист ловко повернулся. И провел маваши гери. Прямо тайцу в челюсть. Тот повалился на маты. Чистый нокаут.

— Вот это да! — Сирата рядом подскочила в воздух. Подняла руки. — Отличный удар! Какой молодец.

Дальше бои пошли еще жестче. Многие участники старались вытеснить противника за пределы татами.

Или намертво цеплялись друг в друга. Рефери пытался их разнять. Но они падали на маты. И уже боролись там.

Сражались отчаянно. Как будто от этого зависела их жизнь. Просто жесть какая-то. Зрители пришли в неистовство. У меня уши заложило от криков.

Каждый бой длился максимум полминуты. Если рефери засуживал, а такие моменты происходили часто, толпа вопила ругательства.

Самые гнусные, как объяснил Такахаси. Рядом Сирата ругалась хуже портового моряка.

После первых десятков боев объявили перерыв на тамэсивари. Вполне грамотно, надо заметить. Люди смогли отдохнуть от шума и криков.

Бойцы разбивали доски и черепицы. Чтобы победить, нужно было разбить три кедровые доски. Их ставили на двух цементных блоках. Каждый участник выступал по отдельности.

Как и у нас, можно было бить кулаком, локтем, ребром ладони или ногой. Кстати, для защиты рук можно было подкладывать полотенце.

На каждый удар давалось две минуты. Доски должны быть разбиты одним ударом. Давалось три попытки. В случае ничьи победа давалась участнику с меньшим весом.

Сам Ояма сбил ребром ладони горлышко бутылки. Причем ему удалось это не сразу.

Мастер вышел на татами. Засучил рукава и без того короткой куртки. Рука у него вся в мозолях. Я видел даже издалека.

Он постоял немного. Сконцентрировался. Лицо хмурое, сосредоточенное. Взгляд направлен на бутылку.

Вдруг лицо мгновенно исказилось. Ояма взревел: «Киай!». И ударил по горлышку. Когда развернулся, оказалось, что бутылка уцелела.

Ояма снова встал в стойку. Полянл руку. Опять долго стоял. Хмурил брови. Кстати, мне самому надо попробовать этот трюк. Как-то прошел мимо меня, честно говоря.

Медвежий рев: «Киай!». Бутылка опять устояла. Зрители молчали. Но в воздухе повисла недоверие.

Ояма должен справиться с бутылкой. Иначе потеряет лицо. В третий раз мастер сконцентрировался лучше. Ударил почти рутинно. И горлышко разлетелось на осколки.

Зрители зааплодировали. Ояма показал уцелевшую ладонь. Все в порядке. Ничуть не пострадал.

Потом бойцы снова били доски и черепицы. Один здоровенный швед получил перелом руки. Слишком понадеялся на силу. Хотел сломать пять досок сразу. Но не удалось.

Другие получили ушибы рук и ног. Или растяжения лодыжек и запястий.