Путь воина
Шрифт:
— Разумно, — кивнул волхв.
— Ты подумал, как будешь возвращаться?
— Нет ничего проще, княже, — обезоруживающе улыбнулся Никита во все тридцать два зуба. — Пути отхода давно просчитаны.
— Маячки телепорта? — догадался Владимир.
— Они самые.
— Ладно, не буду допытываться, каким образом ты успел их раскидать по Твери. А так… меньше знаешь — лучше спишь.
— Правильно, государь.
Никита понял, что все нужное Владимир ему сказал, и попрощавшись, оставил его в одиночестве. Переживать или, наоборот, собраться с духом и уже не останавливаться. У него появилось стойкое ощущение, что Меньшиковы не прогадали, поставив на молодого правителя. Князь Юрий Иванович, будь жив, вряд ли бы согласился
Именно это и удивило Никиту, когда он впервые попал сюда с помощью своего Слуги-демона. Перспективные направления вроде биомагической медицины или межпространственных телепортов находились в загоне, но уже хорошо, что хотя бы функционировали.
Оказавшись возле своей двери, он насторожился и сразу выкинул из головы посторонние мысли. В комнате кто-то находился, явно ожидая его прихода. Оглянувшись по сторонам, Никита не заметил ничего подозрительного. Так же в дальних концах коридора маячили охранники, откуда-то из дальних переходов доносились голоса, но аура человека, находившегося внутри, продолжала нахально светиться, словно сигнализируя, что хозяину бояться нечего.
Пожав плечами, Никита вошел в апартаменты и сразу свернул защитную сферу. Князь Абу-Хан Тарковский сидел в кресле сбоку от зашторенного окна и читал газету, которую взял с журнального столика.
— Извините, Никита Анатольевич, — ночной гость даже не испытывал ни капли раскаяния, что проник в чужое помещение. — Надо было поговорить наедине, а эти штабные посиделки меня прилично утомили. Думаю, вы испытываете такое же состояние.
— Признаюсь, мой первый визит сюда был куда насыщеннее, — усмехнулся Никита. — Будете пить, князь?
— Нет, не то время, — отмахнулся Тарковский. — Вернемся домой — отведем душу. Я здесь по другому вопросу…
— Догадываюсь. Вы попытаетесь меня отговорить от сумасшедшей идеи.
— Именно, что сумасшедшей, — проворчал Абу-Хан. — Но, зная, какая репутация тянется за бароном Назаровым, я считаю этот план наиболее исполнимым. Увы, как руководитель миссии, не могу присоединиться. Чем-то напомнили вы меня, Никита Анатольевич, в молодости…
— А как вы сюда проникли? — Никита понял, что, если не вернуть князя на грешную землю, он до утра будет вспоминать свой героический поход на Тегеран в тридцать пятом.
— Для одаренного нет преград, — усмехнулся Абу-Хан. — Легкая «вуаль», чтобы не фонить магией на все Палаты, и чуть-чуть отвода глаз. Дверь вы не закрываете, как я давно понял, поэтому и воспользовался вашим гостеприимством. Надеюсь, не обидел?
— Да все в порядке, — Никита присел на широкий подлокотник пустующего кресла. — Так какая нужда заставила руководителя миссии поговорить со мной в четыре часа утра?
— Хочу дать вам разрешение на операцию, — с серьезным лицом ответил Тарковский. — Именно как руководитель миссии. У меня есть подозрение, что вы используете возможности демонов, поэтому особо не препятствую. К тому же некие способности, которыми владеете, дают нам нешуточный шанс на победу. Кстати, как решил судьбу своего дядюшки Великий
— Буду откровенен, Ваша Светлость. Владимир дал карт-бланш скромному барону самолично решить судьбу князя Всеслава, — грустно пошутил Никита. — При сопротивлении — уничтожить. Если согласится сдаться, то я передам ему волю государя покинуть Россию.
Тарковский задумчиво простучал пальцами по колену.
— Что-то подобное я и ожидал от Владимира Юрьевича. Государь очень молод, его понять можно. Эмоции первичны, как ни крути. Самый лучший вариант лежит на виду, но…
— Тогда придется избавляться и от княжича Данилы, и от его жены, а там и дайме Китамуро со своими самураями станут препятствием, — поморщился Никита. Приказ Владимира как раз был очень разумным с точки зрения перспектив. Дядя Всеслав может сколько угодно жаловаться на судьбу, на старшего брата, не пожелавшего вернуть старинное право престолонаследия, но Данила оценит жест великодушия.
— Хорошо, действуйте по обстановке, Никита Анатольевич. Я не буду ставить в известность Великого князя Михаила Михайловича о готовящейся акции.
— Есть причины к осторожности?
— Да как сказать… — князь Тарковский помялся. — Между нами, барон! Есть ощущение, что император нашел причину выслать своего младшего брата из Петербурга. Ведь руководителем миссии остаюсь я, а Михаил Михайлович пытается вмешаться в мои дела, словно хочет затянуть процесс. Не знаю, может, я излишне драматизирую ситуацию. Но чутье мне подсказывает, что некоторые моменты ему знать не нужно. Поэтому, Никита Анатольевич, постарайтесь побыстрее уехать из Твери с агентом княжича Данилы. Когда вы будете далеко от тверской резиденции, мне станет спокойнее. Вот такой парадокс.
— Один вопрос, князь…
— Пожалуйста.
— Вы присматриваете за Михаилом Михайловичем с позволения императора?
— Нет, — излишне быстро откликнулся Абу-Хан. — Не в моих правилах следить за членами императорской семьи. Подобные мероприятия полностью лежат на плечах графа Возницына. Допускаю мысль, что его люди находятся в миссии, но выявить их среди офицеров различных служб, увы, не могу. Может, они вообще прикинулись экономистами или аналитиками, — Тарковский ухмыльнулся и встал, показывая своим видом, что собирается уходить.
Несомненно, князь знал про младшего из братьев Меньшиковых столько, сколько ему мог предоставить информацию император Александр, и скорее всего, имел четкие инструкции следить за Михаилом, не осознавая истинных причин такого приказа.
— Спасибо, что поддержали мой план, Ваша Светлость, — сказал Никита в пустоту, потому что Тарковский уже набросил на себя «вуаль» и вышел в открытую хозяином комнаты дверь. Сам же волхв, делая вид, что решил проверить охрану, постоял в коридоре на виду бойцов, покрутил головой по сторонам, едва сдерживая смех от подобной конспирации. Выждав минуту, он скрылся в своих апартаментах, решив все-таки поспать пару-тройку часов. Интуиция ему подсказывала, что день будет насыщенным и трудным.
Глава 13
Петербург, Явь-один, июль 2016 года
Начало июля для столицы выдалось необычайно жарким. Несколько дней над городом стояло густое марево нагретого воздуха, и люди на окраинах и в полях стали наблюдать причудливые миражи. То на горизонте заблестит зеркало воды, то причудливые фигуры зверей или зыбких дворцов на расплавленном небе внезапно появятся на несколько минут перед изумленными горожанами, создавая нешуточный ажиотаж. Особенно много фотографий в общественной Сети стали появляться от жителей Соснового Бора. Ни для кого не было секретом, что в районе Лубенского озера находится военный полигон, и именно над ним в полдень появлялись в переливающихся тяжелых клубах горячего воздуха многоэтажные особняки, красивые парки и висящие туши дирижаблей.