Путь воина
Шрифт:
Вот Жуков закончил, Сталин попросил высказываться по очереди всех своих военачальников. Ворошилов высказался против, Шапошников против, Конев за? Как тут интересно! Слева, раздался слащавый голос:
– Разрешите товарищ Сталин?
Я выглянул из-за красавицы и ОЧЕНЬ удивился!
– А это ещё, что за хрен с горы?
– шёпотом, как мне показалось, спросил я.
Раздались смешки окружающих, а фыркнувшая красавица нагнулась и прошептала мне прямо в ухо:
– Это маршал Тухачевский!
– Кто?
– спросил я вдруг осипшим голосом.
– Маршал Тухачевский!
– повторила мне настороженно красавица.
Вот это да! Вот это подача! Вот это хук слева, прямо
Неожиданно красавица взяла меня за руку и прошептала мне на ухо:
– Тихо ты идиот! Мозги в лесу забыл?
Я развернулся и взглянул в ставшие вдруг жёсткими глаза.
– Откуда вы знаете?
– сделал я удивлённое лицо.
Она сначала непонимающе всмотрелась в меня, а потом фыркнула:
– Шут гороховый! Молчи лучше!
– Слушаюсь!
– сделал я вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не вводить в смущение вышестоящее начальство.
Красавица покачала головой, улыбнулась и отвернулась, а я сосредоточился на словах маршала Тухачевского. Чем больше слушал, тем больше понимал всю правильность своих выводов. Наверняка они заранее договорились, что Гитлеру достаётся вся европейская часть России, а этому господину маршалу Тухачевскому со товарищами, всё оставшееся. Ну, может быть ещё Турция и Япония по кусочку откусят, Кавказ и Приморье с Курильскими островами. Тогда всё сходится, сейчас им нужно сдать Крым, Москву и Кавказ. Потом они резво свергают Сталина и компанию, сами заключают сепаратный мир с Германией и вуаля! Да здравствует спасший нас от полного разгрома, новый царь и бог товарищ Тухачевский! Шах и мат!
Вот, наконец-то маршал закончил выступление. Чуть-чуть помолчав, Сталин просит высказаться всех желающих. Все напряжённо молчат, а я решаюсь.
– Разрешите товарищ Верховный Главнокомандующий высказать своё, личное мнение?
– встав, прошу я разрешения.
Красавица смотрит на меня чуть испугано.
– Не боись Шахерезада! Прорвёмся!
– шепчу я ей и смело подхожу к карте.
– Хочу высказать сомнение в правильности действий товарищей Жукова, Конева и Тухачевского! Сейчас объясню вам почему. Главная наша задача сорвать план наступления немцев на Москву, а не всеми скудными силами сохранить Крым! Без Крыма нам будет труднее, но мы выстоим, а вот без Москвы нет!
– под раздавшиеся возмущённые шепотки, закончил я.
– Во первых, это сильнейший удар по вере народа в Победу, которую нам уже не получится восстановить! Во вторых, город Москва это наиважнейший транспортный узел, где сходятся абсолютно все наши железнодорожные и автомобильные дороги. Потеряв Москву, мы автоматически потеряем и Ленинград, а Москва и Ленинград, это два наимощнейших промышленных центра нашей страны, с потерей которых, мы уже потеряем половину всего нашего промышленного потенциала!
После потери Москвы в войну обязательно вступят Япония и Турция, мы потеряем Приморье и Курилы, Кавказ и Среднюю Азию. Немецкие
В этом месте я взглянул на маршала Тухачевского, спокойно сидевшего и создававшего видимость, смотревшего вдаль.
– Более чем уверен, что найдётся очередной спаситель Отечества, который поднимет бунт или устроит вооружённый переворот, а потом заключит унизительный мир с оккупантами и подаст это, как великую жертву ради спасения, остатков Советских людей! Их семей, домов и детей! Я не хочу такого сценария для своей страны и всех, кто призывает к нему, буду считать личными врагами и уничтожать по законам военного времени, не смотря на звания и должности!
Под взволнованно загомонивший зал, вновь взглянул на занервничавшего маршала и внимательно слушающих меня, Сталина и Берию.
– Я сильно сомневаюсь, что маршал Тухачевский не знает, что манёвренная группа Гудериана скоро начнёт наступление на Москву, а через пару дней его поддержат и группы Гёпнера и Гота! В этом свете, вижу предложение маршала, как попытку ослабить наши войска перед будущим наступлением противника и считаю недопустимым, оставлять у командования войсками человека, столь явно проявившего свой непрофессионализм как минимум, а как максимум ...
– развёл я руки в стороны - Тут даже моей фантазии не хватает!
Кажется, господина Тухачевского сейчас Кондратий хватит, под столь пристальными взглядами Берии и Сталина. Теперь мне необходимо его исключить из дискуссии вообще.
– Наиболее приемлемым по Крыму, считаю план предложенный генералом армии Жуковым, но без снятия обороны Одессы. Одесса наш важнейший плацдарм, находящийся в глубоком тылу врага и отказываться от её обороны преждевременно. У нас есть возможности эвакуации раненых и пополнения боеприпасов и войск, вот и нужно этим пользоваться. Но об этом отдельно, а пока хочу высказать ряд предложений для усиления обороны Крыма. Только, мне бы хотелось это сделать, в более узком кругу!
– посмотрел я на Сталина и показал ему глазами, на Тухачевского.
– Хорошо товарищ Калинин! Ми поняли суть ваших висказиваний! Пока мы объявляем перерив, о времени и месте продолжения совещания, ми объявим чуть позже. Спасибо товарищи!
– сказал Сталин и внимательно посмотрел на Берию, тот понятливо кивнул и сразу пошёл на выход.
Я остался стоять у карты, внимательно её рассматривая.
– Здравствуйте товарищ Калинин!
– услышал я сзади.
Развернулся и увидел маршала Шапошникова.
– Хотел поблагодарить вас за чудесное спасение и за прекрасное и смелое выступление. Сказать такое в глаза самому Знаменитому Танковому Гению и Великому Полководцу...Вы очень, очень смелый человек! До встречи на совещании!
– пожал мою руку Шапошников и улыбаясь, пошёл на выход.
Я хмыкнул и повернувшись, столкнулся с Тухачевским.
– Что щенок, думаешь бога за бороду ухватил? Я раздавлю тебя, как вшу...
– зло ощерился маршал.
– Я свободный человек, а вот вша, как раз ты! Ещё не напился народной кровушки Иуда? Ты трус, мразь и предатель! Ради власти, ты продал всё! Совесть! Честь! Имя! Родину! Так кто из нас, вша?
– ответил я и резко развернувшись, пошёл на выход.
– Нет!
– раздался крик сзади, два выстрела и звук падающего тела.
Разворачиваюсь, вижу изумлённого Тухачевского с маленьким пистолетом в руке и лежащую у моих ног, Шахерезаду. Твою же мать! Маршала валят на пол и крутят руки, я опускаюсь к красавице и вижу её прощальный взгляд и уходящую жизнь в глазах. Нет, только не это! Я не дам тебе умереть! Даже не надейся красавица! Ты будешь жить! Будешь жить, я сказал!