Путь волшебника
Шрифт:
Саймон буравил его глазами, закипая.
— Ха! — воскликнул Малкольм, оборачиваясь. — Вы видите…
Шагнув вперед, Саймон подножкой свалил его на пол.
Толпа взорвалась криками, а Саймон, навалившись на рыжеволосого волшебника, несколько раз ударил его кулаком в челюсть. Малкольм потянулся, чтобы вцепиться противнику в лицо, но Саймон отвел его руку и стукнул снова.
Тогда Малкольм вспомнил о кинжале.
Но Саймон, поймав запястье противника, бил его кисть об пол, пока пальцы не разжались.
Вдруг
«Нет!» — мысленно закричал Саймон.
Он вскочил на ноги. Вокруг сверкали обнаженные клинки.
— Остановитесь! — взывал он. — Подождите!
Но было слишком поздно. Дети Франклина и дети Этертона сцепились в вооруженной схватке. Сподвижники Малкольма атаковали Бернарда, который удерживал их на расстоянии, наотмашь полосуя воздух отточенной сталью. Выхватив свою шпагу, Саймон кинулся на помощь брату. Окровавленного Малкольма вытащил из свалки один из его кузенов — хладнокровный юноша по имени Натан, который по неведомой причине всегда поддерживал рыжего брата Мередит.
Саймон уворачивался, колол, парировал вражеские выпады. Магию он не использовал — кто знает, может быть, все его волшебство понадобится, чтобы противостоять Мередит. Но кое-кто из его родственников не чурался волшебства, поскольку в воздухе то и дело сверкали вспышки и раздавались хлопки. Весь главный зал захватила кровопролитная схватка; после веков соперничества и взаимного недоверия в древе Виктора Архимага разыгрался финал драмы. Вскоре клинок Саймона покрылся кровью, влажная ладонь скользила на рукояти. Перед ним появлялись озлобленные лица, многие из которых он помнил с далекого детства, а потом не видел долгие годы. Он тыкал в них шпагой.
Иногда падал кто-то из детей Франклина. Саймон видел, как Гаррета поразил насмерть один из дядюшек Мередит. Но гораздо чаще бреши возникали в рядах наследников Этертона, и вскоре многие из них лежали на полу, а их тела топтали сражающиеся бойцы.
А потом дети Этертона дрогнули и беспорядочно отступили на широкую лестницу, что вела в их ветвь.
«Мередит…» — думал Саймон.
Он решил разыскать ее, хотя не осознавал, для чего именно — защитить от своей семьи или защитить свою семью от нее.
Саймон бежал, вместе со своими родичами преследуя детей Этертона в их ветвях, многие из которых, оставшись без владельцев, стремительно засыхали и отпадали. На глазах у Саймона одного из кузенов Мередит загнали в угол и прикололи шпагами к гладкой стене, хотя мгновение назад там был сводчатый проход. Для детей Этертона не оставалось иного пути к отступлению, кроме как подниматься все выше и выше по своей части древа. Ну разве что прыгнуть в отчаянии из окна или с балкона.
Пробегая через покои деда Мередит, Саймон услыхал крики детей Франклина:
— Сюда! Они отступили
И бойцы ворвались под арку, ведущую в ветвь Кеннета, дяди Мередит и отца Натана. Саймон свернул туда же.
Он догнал родичей в тот самый миг, когда они хлынули в широкий зал, в дальнем конце которого кучка людей сплотилась вокруг Мередит. Она стояла на коленях над распростертым телом Малкольма и, прижимая ладони к окровавленной груди, пыталась исцелить брата. Рядом застыли матушка Мередит и еще несколько родственников, многие с оружием наголо. Натан вглядывался во что-то за окном.
— О нет! — простонал он. — Нет! Она падает! Он… Он умирает…
Мередит обмякла. Ветвь Малкольма засохла.
Натан злобно зыркнул на Саймона, а потом вытащил шпагу из ножен и встал рядом с Мередит. Все братья юноши погибли в нижнем зале. И отец тоже. Саймон видел его мертвое тело.
Мередит выпрямилась, развернувшись, чтобы стоять лицом к лицу с Саймоном. Прямая и решительная, исполненная гнева. Эфирные ветры развевали ее волосы, искры срывались с пальцев, глаза горели ненавистью. Заглянув в эти глаза, Саймон понял, что никакие уговоры больше не помогут. Его мечты и надежды умерли вместе с Малкольмом.
Люди рядом с Саймоном замялись, опасаясь самой сильной волшебницы в семье. Саймон их не осуждал.
— Уходите отсюда, — сказал он. — Уходите. Я поговорю с ней.
Дети Франклина, переглядываясь, отступили.
Мередит шагнула вперед, молчаливая, как сама смерть.
«Так что не зли меня, Саймон, — сказала она тогда. — Не будет никакого состязания».
Он очень боялся, что она окажется права.
Остановившись посреди зала, Мередит развела руки в стороны.
— Я предупреждала тебя, Саймой. — Ее голос дрожал от гнева. Ты слишком самонадеян — как это на тебя похоже! Уверен, что сможешь противостоять мне? Ладно, вот я перед тобой. Попробуй свое самое мощное заклинание, поскольку второй попытки у тебя не будет.
«Одно лишь заклинание», — подумал Саймон.
Он выбросил ладонь ей навстречу, запуская дюжину двойных магических светлячков, которые, разлетаясь в стороны, выросли и превратились в метательные ножи; таким образом, к волшебнице устремился целый рой смертельно опасных лезвий.
Мередит вскинула руки, выставив перед собой пылающий магический щит. Часть ножей, которые врезались в него, попросту испарились, остальные бессильно скользнули в стороны. Она посмотрела на Саймона чуть ли не с жалостью.
Он развернулся и кинулся вниз по лестнице.
— Трус! — отчаянно выкрикнул кто-то.
Да, Саймон испугался. Но не колдовства Мередит. Не из-за нее он перепрыгивал через три ступеньки.
Несколько метательных ножей, миновав ее, вонзились в Натана. Причем один из них пробил юноше горло. Мередит увидит это и поймет, что именно он был целью. Тогда она поймет и все остальное…