Путь врат. Парень, который будет жить вечно
Шрифт:
– Это я понимаю, – сердито сказала я. – Он не говорил, что собирается вернуться?
Она проглотила еду и выплюнула кусок обертки.
– Не вернется.
Думаю, я еще была сонная, потому что не сразу поняла.
– Что значит «не вернется»?
– Ушел, – терпеливо повторила она. – И еще Красотка. Пони. Гаджет. Они тоже.
Я разбудила Шелли и Карло и велела им на сверхзвуковом вертолете осмотреть всю территорию заповедника, но не стала ждать результата. Не успели они взлететь, как я уже звонила в офис. Берти там, конечно, не оказалось – была середина ночи, а в офисе рабочий
– Зачем кому-то похищать Древних? – спросил он.
– Спросите сами этого ублюдка! – рявкнула я в ответ. – Но сначала отыщите его. Он похитил троих Древних. Красотку и ее двухлетнего сына Гаджета. А также Пони. Вероятно, Пони – отец ребенка.
Он раздраженно вздохнул.
– Хорошо. Прежде всего мне нужны описания. Нет, прошу прощения, – спохватился он: как описать трех Древних? И зачем? – Забудь об этом. С этого момента я беру дело на себя. Гарантирую, что с планеты он не улетит. Через десять минут полицейские будут на Петле, а повсюду – общая тревога. Я…
Но я перебила:
– Нет, Берти. Не вы один. Мы все. Встретимся на Петле. Мне все равно, насколько богат этот сукин сын. Когда мы его поймаем, я вытрясу из него душу. И он узнает, как выглядит тюрьма изнутри.
Но все получилось совсем не так.
Я взяла двухместный вертолет, почти не уступающий в скорости сверхзвуковому. И гнала изо всех сил. Когда я подлетала к Петле, оставив в нескольких километрах огни Найроби, я уже видела в небе огни полицейских машин; одна или две из них подлетали поближе, чтобы взглянуть на меня, прежде чем улететь.
Ночью вся Петля в огнях и похожа на американские горки длиной в два километра. Задолго до прилета я слышала гудение вращающихся магнитных кабелей. Прилетающих и улетающих кораблей было не очень много – может, потому, что в этой части Земли сейчас ночь, – и я решила, что пассажиров будет немного и Вэна с его пленниками заметить будет легко. (Как будто кто-нибудь мог не заметить троих Древних.)
В этот поздний час на вокзале вообще не оказалось ожидающих пассажиров. Здесь уже был Берти, с ним с полдюжины полицейских из Найроби, но делать им было нечего. Мне тоже – только нервничать и клясться, что не позволю ему улизнуть.
Полицейский с коммуникатором прислушался, рявкнул какую-то команду и смущенно подошел к нам.
– Он здесь не появится, – сказал он Берти. – Приземлился он не на Петле. Использовал собственную посадочную шлюпку и, похоже, снова ею воспользовался, потому что она исчезла.
Так и оказалось.
К тому времени, как Берти, кипя от гнева, сумел связаться с представителями власти на орбите, Вэн уже успел попасть на свой корабль и улететь, куда бы он ни направлялся, на сверхсветовой скорости. И я больше никогда не видела ни его, ни трех пропавших Древних.
Но слышала. Еще как слышала. Все слышали, потому что всем нравится читать об этих отвратительных избалованных богатых детях, а Вэн вполне подходит под такое описание.
Но вся история заставляла задуматься. Древних привезли в Африку, чтобы они были в безопасности, но из этого ничего не вышло. Что же сделают с ними дальше?
6. Тот, кто ненавидел людей
Личное помещение, отведенное на корабле хичи
– Они подобны книгам, – сказала Эстрелла. – Я видела, как Соль это делает. Нужно поместить их в устройство для чтения. – И она показала на горшкообразную штуку. – Вот оно.
– Гм, – ответил Стэн, вертя в руках один из вееров. Его скорее занимало, как убить время. Хотелось бы иметь часы, чтобы понять, сколько они уже ждут. Еще хотелось, чтобы пришла эта самка хичи и разрешила им выйти из каюты; но больше всего хотелось, чтобы их поскорей накормили, потому что в последний раз они ели уж очень давно.
Он попытался сесть за стол, но долго не усидел: в отличие от их старого пятиместника, здесь сиденье, предназначенное для хичи, не было приспособлено для человеческого зада. Наконец Стэн повернулся к Эстрелле, сидевшей на груде травы для сна.
– Можно взять ненадолго? – спросил он, подтащил траву к столу, уложил в развилку сиденья – и смог наконец проскользнуть в это подобие тисков.
Когда он снова занялся молитвенным веером, Эстрелла, с интересом следившая за ним, сказала:
– Не сломай, Стэн, дорогой. Не знаю, насколько ценны эти штуки… – И совсем другим тоном: – Ох!
Это заставило Стэна обернуться и обнаружить, что теперь они не одни. В открытой двери стоял хичи, самец, и наблюдал за ними с интересом исследователя.
– Отличный совет, – сказал он – на хорошем, хотя и не чистом, английском! – Вам лучше не трогать то, назначения чего не понимаете.
По цвету волос, форме лица или очертаниям тела Стэн не отличил бы этого стоявшего в дверях хичи от других самцов, но было нечто, несомненное даже для Стэна. Одежда. На расплющенных ногах хичи были ярко-зеленые кроссовки – человеческие кроссовки, а тело от пояса до голеней скрывала юбка-килт – вероятно, подумал Стэн, чтобы прикрыть цилиндр, который все хичи носят между ног. На голове у хичи красовалась человеческая спортивная шапочка, натянутая на самые глаза.
Стэн не сомневался, что это и есть тот самый хичи, о котором их предупреждала Соль: хичи в «необычном костюме». Но они больше не могут держаться от него подальше, потому что он уже здесь и говорит с ними.
– Здравствуй, – сказал этот хичи. – Дай-ка это мне на минутку. – Он подошел к Стэну и, не дожидаясь разрешения, забрал у него молитвенный веер. – Теперь слушайте! – приказал он.
Он привычно вставил веер и вытащил его за выступающую из устройства ручку. Послышался резкий металлический, почти музыкальный шепчущий звук: веер снова принял привычную конусообразную форму.