Путь выживших: Первое время после
Шрифт:
— У меня приказ: связаться с комбатом или самого комбата найти и запросить помощь. Мне сказали, что там недалеко артиллерия и танковая рота с пехотой должны были стоять. Вы со мной?
— Только не сейчас. Темнеет.
Родион неслабо удивился. Брови поднялись, недоверчивый взгляд врезался в нового знакомого. В ответ на это Тюрик показал свои наручные часы, ранее скрываемые рукавом куртки. Материал циферблата и стрелок слабо светились, поэтому в темноте их видно было отлично.
«Почти десять часов…» — мысленно удивился
— Давай у нас останешься, а ут… — хотел предложить танкист, но не успел.
На улице зарычал автомобильный двигатель. Оба сержанта удивлённо переглянулись и посмотрели по направлению выхода.
— Я посмотрю, кто там. — сообщил Родион. — Ты пока своего наводчика приготовь, вдруг наши.
Танкист побежал куда-то вглубь коридора второго этажа, а второй боец бегом направился к выходу. В дверях он застыл и посмотрел по сторонам.
На дороге слева от площади стоял бронированный автомобиль «Тайфун-К», а рядом с ним — БМП-1 с несколькими людьми на нём. Ещё несколько людей в форме грузили тела погибших солдатов в бронированный грузовик.
Как только сержант показался в дверях, на него посмотрели несколько солдатов вместе с их автоматами. Один из них, массивного и устрашающего вида мужчина с РПК-74М в руках, спросил у неожиданно появившегося солдата:
— Ты кто такой? Откуда?
Поначалу Родион растерялся от того, что на него смотрят, по меньшей мере, три ствола автоматов его товарищей. Мысли собрались в кучу быстро и он тут же ответил:
— Сержант Ерохин, шестьдесят вторая мотострелковая рота.
— Шестьдесят вторая!? — удивился один из солдат рядом с уничтоженным танком.
— Сколько вас осталось? — спросил мужик с РПК и взмахом руки приказал опустить автоматы.
— Сорок пять человек и командир. — ответил Родион и спустился к собеседнику.
— Повезло вам. — сказал мужик и почесал короткую бороду. — Здесь никого в живых не осталось.
— Остались. — возразил Родион и указал на вход. — Два танкиста в здании. Один ранен.
От услышанного глаза мужчины округлились. Он оживился и посмотрел на БМП, рядом с которой курили два солдата с «калашами» наперевес.
— Чего стоите!? — накричал на них мужчина. — Бегом в здание, носилки приготовить! Сержант вас отведёт!
От громкого и противного крика прямо под ухом, к тому же после перестрелки совсем недавно, Родион зажмурился и закрыл правое ухо. Оно сильнее всего отреагировало на громкий звук.
— Не надо носилки, он ходить может. — сквозь стиснутые зубы проговорил Родион.
— Тогда веди. — сказал ему обладатель ручного пулемёта.
Сержант и два солдата бегом направились ко входу, затем на лестницу, где их уже ждал Тюрик с незнакомым Ерохину танкистом, глаза которого были перемотаны бинтами.
— Принимайте. — тут же сказал танкист и подвёл слепого к двум бойцам.
Двое взяли слепого под руки, один из них бросил что-то приободряющее раненому и потащил
— Сержант Тюрик, командир танка Т-72Б3. — уже на подходе представился танкист.
— Кто раненый? — поинтересовался обладатель РПК.
— Ефрейтор Мелькин, наводчик.
— Больше никого?
Этот вопрос был адресован обоим.
— Остальные погибли. — скорбно доложил танкист.
— Ничего. — похлопал его по плечу мужчина. — Радуйся, что жив и цел.
— Нам бы ваше звание и фамилию узнать. — наконец подал голос Родион.
Мужчина с тёмной бородой посмотрел на Ерохина оценивающим взглядом, кивнул непонятно кому и проговорил:
— Старшина Т'oмелькин. Можно просто Т'oмель. Отправили забрать погибших.
— Про мою роту ничего не слышали?
— Шестьдесят вторую-то… — Томель задумчиво посмотрел в серое небо, затем снова опустился на сержанта. — Там решили, что у вас все мертвы.
— Будет возможность эвакуировать тех, кто остался?
— Походатайствую с нашим командиром, может и заберут. Но ничего обещать не могу. Не я решаю, сам понимаешь.
Родион поджал губы, опустил взгляд и кивнул. Он и сам понимал, что он решать такое не в силах. Только если комбат разрешит, а без этого нельзя.
— Ладно, идите к БМП. — по-отечески добро сказал старшина. — Вас напрягать не буду.
Оба кивнул и побрели к первой модели бронированной машины пехоты.
Пока шли, Родион обратил внимание на остальных солдат. Они ходили по кучам трупов в поисках тел своих погибших товарищей. Среди этой серой массы временами было трудно разглядеть камуфляж или белую кожу. Поэтому им приходилось вглядываться в это сильнее, порой разглядывая такие картины, от которых у любого другого человека всё содержимое желудка попросится наружу. Иногда они рылись среди сухой крови, частей тел и мёртвых мутантов. Потом их несли к «КамАЗ»-у с бронированным кузовом, где их принимали два других солдата и устраивали внутри кузова. К ним сразу появилось уважение. Кто, как ни они доставят тела своих товарищей, чтобы тех можно было по-человечески похоронить, а не оставить на корм этим тварям.
У БМП их встретили те самые два солдата, которые помогали нести раненого наводчика. Тот сидел на краю боевого отделения, прислонившись правым плечом к открытому люку. Если не знать, что он на самом деле ранен, можно подумать, что военные зачем-то усадили у себя труп с перемотанной головой. Те, кто его сюда принёс, стояли у второго люка и вполне спокойно о чём-то беседовали, один из них курил.
Один из солдатов, парень в камуфляже, бронежилете, шлеме и с автоматом АК-74М с подствольным гранатомётом ГП-30, при виде сержантов посмотрел на них. Проводил их взглядом, а когда подошли, спросил: