Путь златой секиры
Шрифт:
И раздался голос карлика, искаженный, почти неузнаваемый – то ли из-за продымленной глотки, то ли по иным причинам.
Когти смерти, клыки отмщенья —Ядом Власти отравлена суть,Но за гранью сна и виденийЧереп Ахха укажет Путь…Закатив глаза, Адар рухнул на мягкий мох, словно из него все жилы вынули. Бран осторожно приложил пальцы к шее карлика – жив, сердце бьется. Значит, отлежится.
– Череп Ахха? – повернулся Стейн к Малому Народцу. – Это
– На восток отсюда – каменное кольцо Древних. Если войти туда и произнести вслух то, что начертано на Камне-Ключе – вы… совершите Переход в иное кольцо. На юго-восток оттуда есть селение; тамошний ворожей хранит у себя талисман – череп Ахха, своего предка в шестьдесят шестом колене… – Карлик в багряно-малиновых одеждах задумчиво почесал длинный нос. – Слушайте, а вы читать-то вообще умеете? На древнем наречии, я имею в виду?
Бран презрительно хмыкнул, Стейн провел пятерней по бороде, Соня пожала плечами.
Видя это, карлик вздохнул.
– И когда эти люди начнут хоть чему-то учиться… Ладно, идем – помогу вам. Эти гиганты…
– Iotnir, – подсказал Стейн.
– Зови как хочешь, мне едино. Наши чары способны на многое, но против них… в общем, если бы не вы, нам бы скоро пришлось искать иное жилище. А Малый Народец всегда платит добром за добро.
День второй. Череп Ахха
Темные столбы менгиров, часть из которых была перекрыта сверху плоскими камнями-перемычками, на первый взгляд даже не отличались от окружающего леса. Но вблизи…
Седая древность, безмолвие, благоговение, страх – малая часть того, что вид каменного кольца внушал зрителю. Западные края знали много таких строений, возведенных неведомыми народами в неведомые времена. И хотя назначение иных вскоре было открыто, и ореол тайны частично исчез – ЭТО кольцо такового не потеряло.
Неожиданно для самого себя Бран заговорил речитативом:
Камни древние пылью покрыты,Серой пылью ушедших веков.Кто возвел их – давно все забыты,Все ушли в мертвый мир вечных снов.Но порой из-за грани столетийНам слышны голоса в тишине,И мы верные видим ответы —Но увы, лишь в изменчивом сне…Кости мертвого прошлого камнемПрорываются из-под земли,И запретные, черные тайныВ них орнаментом стертым вросли.И встает тень былого величьяВ покосившихся, старых стена х —Хоть и сила, и власть безразличныСерым призракам мрачного сна…– Так ты бард? – одобрительно покосился карлик на черноволосого воина. – Неплохо, неплохо…
Гэл смутился.
– Да нет… Даже не помню, чтоб когда-то слышал такие стихи. У нас барды и менестрели баллады о героях сочиняют да песни-назидания… А это – что-то иное…
– Иное, да, – кивнул карлик. – Как-нибудь, если захочешь – поговорим об этом.
– В другой раз, – твердо сказал
«Входом» в кольцо менгиров был коридор из островерхих камней меньшего размера. Подойдя к началу коридора, Соня принюхалась. Клинок сам собою оказался в ее руках.
– Не нравится мне здесь, – заявила она.
– Ну если другой дороги нет, надо идти тут.
– Знаю, Стейн, но все равно – не нравится.
Карлик уверенно скользнул вперед, явно не разделяя сомнений воительницы, и уже нетерпеливо приплясывал около стоящего в центре шестигранного камня – Ключа.
– Встаньте лицом ко входу и возьмитесь за руки, – приказал он.
Люди заняли нужное положение.
– А теперь – когда я скажу «вперед», закройте глаза и считайте до ста. Если вам дорога жизнь – пока не закончите, не разжимайте рук, не дышите и не смотрите. Многие бесследно сгинули, преступив это правило.
Соня тоскливо вздохнула и покосилась на спутников. Бран передернул плечами; Стейн стоял, как каменный, оправдывая свое имя.
Воительница почувствовала на талии руку юноши и решила позволить ему такую вольность. Здесь и сейчас – можно; в другой ситуации всякий, кто потянул бы к ней руки, лишился бы и этих рук, и заодно еще чего-нибудь. Для острастки.
– Ну, народ, – возвестил карлик, что-то неразборчиво пробормотав, – Переход начался – вперед!
Холод. По телу словно ползут мириады жуков.
Шепот невнятных голосов, говорящих на неведомых наречиях.
Сквозь сомкнутые веки временами пробивается яркий свет, после которого следует грохот, как от грома небывалой мощи.
«Девятнадцать…»
С лязгом смыкаются челюсти. Смрад, как в логове водяного дракона. Безмолвный приказ встать на колени и взглянуть в глаза своему Повелителю.
Вновь – вспышка; вой ледяного ветра. Колючие снежинки ранят кожу даже сквозь одежду.
«Тридцать шесть…»
Опора под ногами исчезает. Падение.
Холод усиливается.
За несколько секунд невозможно так сильно замерзнуть, и все же конечности словно обращаются в непослушные куски льда. Сердце все медленнее проталкивает кровь по застывшим жилам.
Скрип старых, заржавленных петель.
«Пятьдесят семь…»
Звон разбитого стекла. Шипение разъяренной змеи.
Между лопаток вонзается ледяной клинок – неглубоко, ногтя на два, – и срезает полосу кожи. По спине стекает кровь.
Запах и вкус тухлого мяса. Желудок взлетает к горлу. Рот заполняется желчью.
«Восемьдесят один…»
Щелчок бича, спину рассекает огненная полоса удара. Радостные вопли, причем голоса вряд ли принадлежат людям.
Рокот барабанов. Он все усиливается и усиливается, грозный ритм пронизывает все, что осталось от тела.