Путь Знахаря
Шрифт:
Этот процесс чаще всего не очень приятен, но он необходим. А для психики «соглашателей» — попросту неизбежен, поскольку в ней не развит механизм вытеснения. Однако же, если в результате еще не понятого Дмитрием отличия в психике «прогрессистов» вытеснение становится возможным, то, стремясь избавиться от дискомфорта, психика просто «сбрасывает» неприятный ассоциативный узел в неосознаваемую область, что мешает его пониманию и проработке.
Но что же сформировало у трети жителей планеты механизм вытеснения? Может быть, это врождённая патология? Например, сбой в генетическом аппарате, изменивший структуру психики.
Дмитрий сосредоточился на потоках сил присутствующих, рассматривая те их уровни этих, которые тесно связаны с процессами, происходящими в физическом теле. Однако ему так и не удалось найти каких-либо значительных отличий в работе организмов «прогрессистов» и тех, кого он перед этим проощущал по пути сюда. Похоже,
Дмитрий хотел продолжить свои тайные исследования, однако в этот момент в комнату вошёл хозяин дома и предложил начать мероприятие.
— Братья, — сказал он. — На сегодняшнем собрании я для начала хотел бы осветить очень важный вопрос. Многие из нас активно проповедуют путь прогресса и конкуренции, несут свет истины нашим невразумлённым согражданам. И это хорошо. Однако не все понимают, чтов нашем учении самое важное. Чтобы подхлестнуть прогресс общества, многие из нас пытаются привнести принципы конкуренции в повседневную жизнь, в отношения с другими людьми. Однако для этого время ещё не пришло. Мышление «соглашателей» слишком ограничено, они не понимают выгод такого пути, зато ясно видят, что конкуренция способна причинять неприятные ощущения. И потому лишь сильный духом может идти таким путём. Не надо их винить в этом — они слабы, и пока не готовы принять идею конкурентного развития во всей ее полноте. Поэтому мы не должны слишком настойчиво пропагандировать конкуренцию — так мы лишь создадим в ограниченных умах «соглашателей» мнение о том, что конкуренция плоха. А это сильно помешает нам в реализации наших дальнейших планов.
— Не надо оглядываться на «соглашателей»! — вскочил с места один из прогрессистов. — Мы должны действовать активно и решительно!
— И что же конкретно предлагаешь ты, Ирхес? — усмехнулся хозяин дома.
— Нужно устранить тех, кто является хранителями самих устоев и принципов соглашательства! Правители, Служители Безусловного Высшего и лекари — вот главный тормоз на пути прогресса. Только и твердят, что о взаимном согласии, да о развитии через сотрудничество — слушать тошно! Мы должны сделать всё, чтобы в руководство, включая Собор Служителей Высших, попали люди, верные идеям прогресса. Мы должны показывать людям, что идея конкуренции подкреплена философией и соответствует законам мистики.
— Это прожектёрство! Люди нашего мира привыкли жить, помогая друг другу. Это заложено в психику всей историей развития нашей цивилизации. Многие тысячи лет назад на нашей планете было гораздо холоднее, а численность населения была гораздо меньше, и потому любой встреченный на огромных не заселенных просторах человек воспринимался скорее как потенциальный помощник в совместной добыче пищи и защите от хищников, чем как соперник. А потом, когда в силу пока еще не до конца понятых учеными обстоятельств на планете стало значительно теплее и цивилизация стала стремительно развиваться, устоявшиеся традиции, следует признать, оказались весьма удобными для комфортного взаимосуществования. Сегодня, пока мы не обоснуем, причем более убедительно, чем наши оппоненты, что конкуренция даст не только большую скорость развития, которая вряд ли может являться самостоятельной целью, но и повысит комфортность жизни всех членов общества, большинство никогда не поддержит прогрессиста в качестве своего лидера. Что же касается подачи идеи конкуренции, как духовной и мистической истины, — такие работы тоже ведутся, но пока также безуспешно. Наши братья из южных районов пытались возродить бытовавший в глубокой древности в нынешнем районе Долины Тысячи Гейзеров культ Силы, выкинув из этого учения абсолютно лишний принцип самопожертвования. Однако заинтересовать этим культом значительное число «соглашателей» так и не удалось. Что же касается врачевания, то и тут мы пока не смогли достичь нашими методами хотя бы такого же уровня успехов в лечении, как знахари — «соглашатели». А люди будут ходить к тому лекарю, чьё мастерство больше, и поэтому на большое влияние в этой сфере мы пока рассчитывать также не можем. Впрочем, у меня большие надежды на развитие высокочастотной резонансной электротерапии. Если мы сможем привести медицину к научной основе, представить её в виде чётко формализованных методов, то мы получим огромное преимущество перед лекарями — «соглашателями». Ведь методология устойчивой повторяемости результатов и унификации методов воздействия — наш главный козырь во всем, а не только в медицине. Кстати, именно об этом я и собирался поговорить на сегодняшнем собрании.
— О научной методологии? — прогрессист, которого хозяин дома называл Ирхесом, оказался озадачен.
— Именно. Для распространения наших идей мы должны сосредоточиться на развитии науки. Люди должны видеть, что идеи прогресса приносят ощутимую пользу. И проще
Один из участников собрания возразил:
— Но может ли развитие науки быть действительно таким важным, как ты говоришь? Согласен, таким образом можно показать величие идей прогресса. Но ведь прогресс вторичен, наша основная задача — способствовать распространению конкуренции, которая является основой прогресса.
— Верно, абсолютно верно. Но и в этом нам поможет развитие науки. Вспомним, что основа нашего типа мышления — повышенная склонность к логике. «Соглашатели» не могут видеть пользу конкурентного поведения, потому что они слишком много чувствуют и слишком мало размышляют. Чувствование подавляет их разум. Чтобы общество могло принять идеи конкуренции, мы постепенно должны воспитать в людях мышление прогрессистов — мышление, основанное на логике. И сделать это нам поможет именно развитие машинных технологий. Это приучит людей к логичности. Ну а там уж нам следует постараться, чтобы практические навыки с уровня, если так можно выразиться, «бытовой логики» перенеслись и на видение мира вообще. Для чего наряду с чисто прикладными исследованиями мы должны развивать и чистую науку. В конце концов, именно появление науки и создало прогрессистов. Логика смогла развиться в людях только после появления чистой науки!
— Что такое «чистая наука»? — спросил один из прогрессистов, видимо, бывший новичком.
— Это наука, направленная только на получение знания. В древности наука не была чистой — она следовала из потребностей общества, и получение новых знаний сочеталось в ней с их практическим использованием. По сути, это была ещё не наука, а лишь хорошо развитое ремесленничество. Или, в наших нынешних терминах, это была прикладная наука, направленная на создание технологий. Но постепенно среди ученых–прикладников появились те, кто стал видеть некие закономерности в создаваемых технических системах и стал ставить задачи по обнаружению лежащих в их основе фундаментальных принципов. Так постепенно и возникла уже чистая наука.
Дмитрий задал вопрос:
— Но что плохого в том, что знания приносят пользу? Разве не для этого они нужны?
— Конечно, знания должны приносить пользу. Но должно быть разделение труда — одни люди добывают новые знания, другие эти знания используют. В древности было не так — человек совершенствовал свои знания, применяя их. Но если человек постоянно видит непосредственный эффект от использования своих знаний, то он не может размышлять отвлечённо. Его логическое мышление оказывается тесно связано с чувствованием. И потому угнетено. Такой человек никогда не научится мыслить абстрактно. А ведь абстрактное мышление — главная черта личности прогрессиста. Мы тем и отличаемся от «соглашателей», что мыслим отвлечённо, не оглядываясь на чувства. Не даром же идеи конкуренции возникли вскоре после появления первых университетов!
— Так вот в чём дело! — понял Дмитрий. Значит, в появление прогрессистов виновато развитие «чистой» науки. Появились учёные и мыслители, которые получили возможность большую часть времени раздумывать о вещах отвлечённых, не имеющих отношения к повседневному опыту. И очевидно, что заниматься этим стали те люди, у кого была изначальная склонность к абстрактному мышлению. Способности же к непосредственному восприятию были привычными и потому не казались столь интересными и заслуживающими изучения научными методами. А может у отцов–основателей «прогрессизма» они были еще и несколько пониженными по сравнению с остальными. Все это в совокупности побуждало этих людей стараться выделиться именно за счет способностей к абстрагированию. Постепенно вытесняя навыки непосредственного восприятия в зону пониженного осознания. А ведь именно в этих областях и существует то, что доставляет психологический дискомфорт и о чем не хочется вспоминать. И поэтому в сложных ситуациях для психики таких людей самым простым оказалось заблокировать и без того не часто посещаемые вниманием участки своего разума. Дискомфорт от скрытого осознания своей ущербности в прямом восприятии мира, не находя выхода, накапливался и этим лишь подстёгивал дальнейшее развитие механизмов вытеснения. Создавалось то, что земляне называли «петлей подкрепляющей обратной связи».