Путь Зверя

Калашников Марк

— Совершенно верно, ты-то изначально в максимально реалистичных условиях, а некоторые, не побоявшиеся выкрутить в потолок цензуру, не то, что крови не видят. Там во время боя оружие просто проходит сквозь противника и режется столб жизни

— И для чего всё это? Уверен, далеко не все жаждали этой самой цензуры. Золотые аккаунты с максимальной реалистичностью, но без боли?

— Не без этого, — пожал плечами старик, — чтобы развиваться и расти, корпорация должна получать прибыль. Но есть и иные цели, взять хотя бы считывание эмоциональных матриц, ты этот момент с лихвой прочувствовал

на собственной шкуре. Будь ты, полностью лишён боли, испугался бы ты тогда так сильно? Все чувства важны для полноценного восприятия мира, в том числе и боль. Чем больше подобных живых якорей, тем ярче и красочней выглядит мир. Если сравнивать тебя и тех кто играет в нулях, это будут две совершенно разных Теллуры.

— Всё это очень красиво, но совсем недавно мне показали обратную сторону медали, — несмотря на недавние события, Дубль, пытавший девушку из моей группы, никак не выходил из головы.

— Понимаю, но над этим вопросом уже работают, и чтобы ты понял, что это не просто слова, — Степан Маркович взял мой планшет и ловко отбарабанил замысловатую комбинацию, после чего протянул мне гаджет, — думаю, так тебе будет легче принять верное и взвешенное решение.

Принять решение? Точно, мне же предлагают продлить контракт, а у меня уже это вылетело из головы…

Пробежавшись по тексту, был вынужден отдать должное как старику, так и администрации игры. Передо мной был отчёт руководителя какого-то там отдела по контролю за внештатными ситуациями вирт — мира. Этакий цифровой ОМОН и полиция нравов в одном лице. Большая часть текста была замазана, не знаю, кто из нас двоих, я или старик, не вышел уровнем доступа, но и увиденного было более чем достаточно.

С новым патчем, изменятся алгоритмы воспроизведения ощущения. Теперь настройки фильтра будут банальное отображение капа, до которого ещё нужно будет суметь раскрутить жертву. При сражении с местными, игрок будет получать от половины до всей гаммы ощущений, которые сам и выставил, более точные данные были скрыты.

С игроками было куда более прозрачно. В любом сражении противникам присваивался коэффициент, завязанный на целую кучу условий. Дерёшься равным себе по всем параметрам, в том числе и настройке фильтру, бой выйдет максимально реалистичным. Бьёшь мелкого? Хорошо, но будь готов к тому, что твои удары будут менее болезненными, в отличие от противника.

Схитрить и мутузить одного противника группой ровесников тоже не выйдет. Убить то убьёте, но вот в ответ может прилететь будь здоров.

Бить кого-то выкрутив собственный показатель в ноль тоже можно, вот только система фиксит и это, как правило бьющий причиняет боль равную собственному максимуму, но это у милишников. У дистанционников своя формула.

Если прикинуть все новые вводные, то с такими новшествами молодняк точно не будут обижать. Не важно, что хай тебя соплёй перешибёт, но вот прилетевшая в ответ оплеуха мелкоты может оказаться неприятно болезненной.

Учли и возможность захвата в плен. Если всё делать по канонам игровой механики, то фильтр автоматически резался, до вменяемых цифр. Кроме того теперь каждому игроку доступен абсолютно безболезненный суицид, блокирующийся только в случае захвата в плен

всё теми же игровыми методами. Ну а чтоб им не злоупотребляли, после такой гибели идут усиленные штрафы, хотя кому-то вместо кнута досталось два пряника. Те же японские самураи обзавились сразу двумя абилками, сеппуку и харакири, но в эти тонкости я уже не стал лезть.

— Конечно, есть вероятность, что некоторые дыры остались, — словно почувствовав, что я закончил читать заговорил старик, — поэтому любой игрок сможет внести соответствующее предложение.

— Боюсь, вас завалят мусором, в груде которого придётся отыскивать толковые идеи.

— Не думаю. Любое не несущее смысловой нагрузке и необоснованное сообщение будет предупреждаться, а после и наказываться банальными игровыми штрафами, вплоть до не снимаемых.

Ну да, с таким подходом мало кто решится размениваться на шутки.

— Ну, так что, Артём Сергеевич, что вы решили? — видя, что я сомневаюсь, старик продолжил. — Я могу подождать до завтра, но не более того. В случае если ты всё же откажешься, сможешь спокойно покинуть здание, — ну да, скорее придётся его покинуть, — и вернуться…домой. Как важному сотруднику, пусть и бывшему, и в силу твоих особых обстоятельств корпорация предоставит тебе максимальные льготы на аренду и выкуп капсулы.

— Согласен…

— Но? — точно уловил мои сомнения Степан Маркович.

— Мы как-то с вами уже говорили об альтруизме и безвозмездных подарках судьбы, — не стал я юлить.

— Не переживайте Артём, это самый обычный расчёт. Прежде чем начать этот разговор, я прочёл несколько документов, в которых соответствующие специалисты давали свои заключения относительно одного из сотрудников корпорации. Ничего криминального, но чтиво более чем интересное и полезное, помогает расставить акценты и не упустить важные моменты.

— Даже так? И чего там наваяли мозгоправы?

— Именно так, — кивнул старик, — по сути дела ничего сверх естественного, каждый человек имеет право видеть в определённых событиях теорию заговора, — такого ответа я не ожидал. Максимальная открытость, кстати, была рекомендована в первую очередь.

— Сдаюсь, — расслабившись, я демонстративно поднял руки.

— Замечательно. Как итог вмешательство в происшествие внутренней безопасности более чем оправданно.

— Не думал, что тестер настолько важная должность в корпорации.

— По большому счёту в этом вопросе Трансформа не делает особых различий. Лучше иметь преданных и благодарных сотрудников, нежели тех, кого легко перекупить. При умелом использовании, даже из возможности простой горничной можно извлечь выгоду.

— Не буду спорить. Когда я могу вернуться домой?

— Если контракт будет продлён, то в ближайшее время это будет невозможно. Эпидемия, плюс…человеческий фактор, но не переживайте, Трансформа предоставит всё необходимое как для жизни, так и для работы. В этом здании есть всё, что требуется. Да, это в некоторой степени ограничит свободу, но только с вашего согласия.

От одной мысли, что посадят под домашний арест, на душе стало гадко, но я задавил все рефлексии в зародыше. Вот она свобода, маячит перед самым носом, бери — не хочу.