Путь. Автобиография западного йога
Шрифт:
«Я не прошу покорности, — говорил я им, — но знаю, что вы готовы подчиняться Мастеру, и, выполняя его волю, прошу вашего содействия». «В то же время, — добавил я, — в ответ я обещаю каждому мое содействие. Если у вас ко мне есть какие-то просьбы, которые не противоречат нашим правилам, я с радостью выполню их». Стараясь занять позицию служения, я постепенно завоевал их поддержку. В моих собственных медитациях я часто пел «О, Прекрасный Боже!» и повторял строку «Для тех, кто служит, — Ты служение». Ежедневно мой ум был полон радостной мыслью о том, что единственным достойным делом верующего является смиренное служение Космическому Возлюбленному.
Наконец
Но лично для меня эти организаторские сражения были болезненными. Я глубоко переживал, чувствуя, что чем больше буду преуспевать в них, тем в меньшей степени Маунт-Вашингтон будет оставаться для меня тем удивительным духовным домом, каким он показался мне, когда я впервые прибыл туда. В школах-интернатах у меня развилась глубокая антипатия к групповому сознанию. Роль инструмента развития такого сознания в Маунт-Вашингтоне (хотя это было необходимо) вызывала у меня чувство, будто я вызвался выполнять миссию самоубийцы.
Меня успокаивало, что Мастер не увлекался идеей организационных изменений. Сестра Гьянамата говорила: «Вам никогда не удастся организовать эту работу, пока жив Мастер». Иногда он говорил с тоской о простой, лишенной формальностей жизни духовных учителей в Индии, «странствующих вдоль Ганга», как он выразился, «упоенных Богом». Ограничивающим правилам и инструкциям он предпочитал поток божественной интуиции. По своей природе он походил на Раману Махарши, великого учителя Индии. Однажды ученики пожаловались Рамане на одно торжественное, но неудобное правило, которое их Брат ввел в общине ашрама. Правило гласило: «Не используйте канцелярию как проходной двор. Идя в столовую, обходите ее». Рамана Махарши ответил протестующим: «Давайте покинем это место. Оно уже, кажется, не принадлежит нам!» (Нечего и говорить, что это оскорбительное правило было отменено.) Наш Мастер, вероятно, отреагировал бы так же.
Культурные традиции Индии никогда особенно не уделяли внимания организации. «Не вводи слишком много правил, — говорил мне Мастер. — Это разрушает дух». От него я воспринял принцип, который хорошо служил мне, особенно в последние годы, когда мне была поручена ответственность за духовную жизнь многих людей. Этот принцип гласил: «Никогда не ставь потребности организации выше нужд даже одного ее члена». Служение является истинной и единственной целью всякой духовной работы.
В дополнение к организации повседневной жизни в Маунт-Вашингтоне и внедрению некоторых необходимых правил, я разработал несколько уроков по ученичеству, тексты которых, видимо, все еще используются монахами и монахинями. Мастер сотрудничал со мной во всех этих начинаниях и часто говорил о будущих направлениях в работе, особенно касающихся монахов.
В последние два года жизни он проводил с монахами много часов, обучая, ободряя и вдохновляя их.
— Каждый из вас должен любить Бога по-своему, — сказал он нам однажды вечером. — Удерживайте свой ум в центре Христа все время, а когда работаете — думайте, что трудитесь для Бога и Гуру. Постоянно: «Бог и Гуру; Бог, Христос и Гуру». Многие приходят сюда, разговаривают, шутят все время и — играют на органе, — Мастер выразительно посмотрел на одного из монахов. — Так они не достигнут Бога! В щелях этого строения живет много мышей, но они не развиваются духовно! У них нет Бога. Не надейтесь, что одно проживание здесь уже гарантирует вам духовное развитие. Вы сами должны прилагать усилия. Каждый из вас предстоит пред Богом в одиночку.
Однажды
— Сэр, — спросил я, — много ли у них было времени для медитации?
— Видишь ли, когда они работали со мной рядом, у них не было необходимости в длительной медитации; они все равно росли духовно. А ты должен медитировать больше, потому что у тебя нет того внешнего контакта, который был у них.
Он настаивал, чтобы мы были упорны в наших занятиях крийя-йогой.
— Занимайтесь крийя-йогой днем и ночью. Это самый надежный ключ к спасению. Другие люди обращаются к книгам и внешним дисциплинам, но чтобы обрести Бога на иных путях им потребуется много воплощений. Крийя — это самый надежный путь для разрушения соблазна. Когда вы почувствуете приносимую ею внутреннюю радость, никакое зло не сможет коснуться вас. По сравнению с нектаром оно будет казаться несвежим сыром. Когда другие заняты пустым разговором или попусту тратят время, выйдите в сад и сделайте несколько крий. Что вам еще нужно? Крийя даст вам все, чего вы ищете. Занимайтесь ею преданно днем и ночью. — Потом он добавил: — После выполнения крийи следует долго сидеть спокойно; слушать внутренние звуки, или заняться бхакти-йогой (йогой преданности), или следить за дыханием в позвоночном столбе. Если вы после обеда будете бегать, то не получите удовольствия; вы испытаете большее удовольствие, если отдохнете. Так и после крийи: не вскакивайте сразу. Посидите спокойно и глубоко помолитесь; насладитесь ощущением внутреннего мира. Именно так развивается духовная интуиция.
— Отдайте все хорошее и все плохое, что вы сделали, Богу, — говорил он нам однажды вечером. — Конечно, это не значит, что вы должны намеренно совершать плохие дела, но, если вы не можете воздержаться в силу укоренившихся привычек, чувствуйте, что Бог действует через вас. Пусть Он несет ответственность. Ему нравится это! Он хочет, чтобы вы поняли, что именно Его сном является ваше существование.
— Сэр, — обратился к нему однажды после полудня Клиффорд Фредерик, — как человек может стать более смиренным?
— Смирение, — отвечал Мастер, — приходит, когда вы видите, что действует Бог, а не вы. Видя это, как вы сможете чувствовать гордость за какое-то свое достижение? Смирение хранится в сердце. Это не витрина, с помощью которой оказывают впечатление на других. Что бы вы ни делали, всегда говорите себе: «Бог совершает это через меня».
Один из учеников испытывал муки неуверенности в себе. «Пока ты борешься, — утешал его Мастер, — Бог никогда не позволит тебе упасть!
Однажды он сказал Генри, когда тот собирался выехать на машине: «Всякий раз, когда ты видишь несовершенство в мире, помни, что это несовершенство в тебе. Если ты совершенен, то все вокруг совершенно, потому что ты видишь всюду Бога. Безупречность пребывает внутри».
Вэнс Миллиган, черный мальчик, впервые пришел в Маунт-Вашингтон в возрасте семнадцати лет. Поскольку он был несовершеннолетним, мать заставила его уйти от нас. Но как только ему исполнилось восемнадцать, он вернулся к нам.