Путь
Шрифт:
— Сомневаюсь. — с лёгкой улыбкой святой отец зашептал в ответ, поддерживая игру — Я не сбрасываю эту вероятность со счетов, но и осознаю что будь это так, Леон объявился бы гораздо раньше.
— Я иду пешкодралом от самой Столицы. — не оставаясь в стороне, я так-же говорил шёпотом — На моём пути осталось немало свидетелей. Неделю назад я был на аванпосте "Волчий", если кому-то что-то говорит это название. Любой желающий может сходить туда и убедиться в этом лично.
— За неделю ты бы не успел сюда добраться! — перешёл на нормальный голос староста
— Без сна и отдыха я шёл и шёл и с Божьей помощью мне это удалось. — не удержался я от подколки
—
— На всё Божья воля. — последовал безразличный, и слегка ироничный ответ
Примерно так мы и шли, неспешно приближаясь к деревушке. Староста пытался меня достать, священник либо иронично комментировал его слова, либо одёргивал если тот заходил слишком далеко. Я же развлекался, наблюдая за отношениями этих без сомнения близких друзей. Их прошлое, проскакивающее буквально в каждом жесте, явно было крайне интересным и насыщенным. И как два настолько разных человека могли подружиться? Возможно, дело в длинном и запутанном квесте, который с ними связан? И который естественно никто не собирается выдавать злобной нежити? Впрочем я куда больше склоняюсь к хорошей проработке игрового мира.
Когда до опоясывающего деревеньку низкого, но добротного заборчика оставалось где-то сотня метров, у меня в голове промелькнула забавная мысль. Скинув капюшон и вернув на макушку шляпу, я поспешно (то-бишь без каких-либо спецэффектов) сменил цвет обмундирования. В результате в деревню вошёл не стрёмный непонятный хрен, косящий под Смерть, а одетый в буквально сияющие чистотой одежды человек, в компании старосты и священника.
Естественно вокруг поднялся немалый ажиотаж, с высказыванием совершенно невероятных предположений. А уж когда люди узнали что я намерен помочь им с ситуацией на кладбище… Короче, до "места упокоения" меня провожали чуть ли не с песнями и плясками. Естественно староста от такого злился, но попыток открыть народу глаза на мою истинную природу не делал. И для этого ему даже просьбы священника не понадобилось: несмотря ни на что дураком бывший военный не был.
Учитывая шумиху, я не смог выяснить многого, однако какие-то базовые сведения до меня всё-таки добрались. Мертвецы стали появляться на кладбище чуть меньше полугода назад. Естественно первым делом святой отец лично обошёл каждую могилу, освятив осквернённое место. Быстро успокоившуюся нежить вернули под землю, и облегчённо вздохнув, разошлись по домам.
А на следующее утро святость с земли ушла, будто и не было, и могилы вновь оказались разрыты изнутри. И на следующий день. И на следующий. Выяснить причину происходящего так и не удалось: нежить хоть и не покидала пределы погоста, но свою территорию охраняла ревностно. И что самое страшное: каждое утро мёртвых становилось всё больше. И когда пришла здравая мысль восставших не хоронить, а сжигать, было уже поздно: на территории кладбища стало слишком опасно. И вот уже несколько месяцев деревня живёт в страхе: в какой момент мёртвые решат покинуть свой дом? Когда придут за живыми?
Естественно что сообщать жителям о пришедшем извне личе в таких обстоятельствах, будет предельно глупо. А вот позволить разгуляться фантазии о наконец-то пришедшей помощи из Столицы — почему бы и нет? Главное напрямую ничего не говорить и лишь с умным видом кивать головой. Чем собственно староста и занимался.
Слушая версию произошедшего от идущего рядом священника, я не забывал прислушиваться и к своим ощущениям. Территория кладбища напоминала своеобразный пузырь, или может даже —
— Видите ли, святой отец, энергия Смерти порождается мёртвыми. И их же она и питает. Обычно некроэнергия спокойно рассеивается в пространстве мира, порождая новую Жизнь. Свежие тела обгладываются хищниками, кости грызут падальщики, в гнили копошатся личинки и жуки, остатки поглощаются корнями растений. Жизнь и Смерть — неотъемлемы друг от друга. Но порой случается, что одна из этих стихий перевешивает другую. Я опущу ненужные вам подробности. Говоря по-простому: без своего противовеса Смерть порождает ещё больше Смерти. А ваша защита надёжно заблокировала кладбище от окружающего мира. Пока она держится и скорее всего продержаться ещё не один год, если вы продолжите регулярно её обновлять. Но чем дольше она стоит, тем больше некроэнергии скопиться внутри. И когда-нибудь этот гнойник не выдержит.
— Я понимаю. — священник понуро кивнул — И сожалею: моей веры не хватило остановить это, пока была такая возможность. И не хватает чтобы остановить сейчас…
— Ошибайтесь, святой отец. — перебил я — Для этого вашей сил… веры хватит с лихвой. На десяток таких кладбищ, а то и больше. Проблема в том, что противостоит вам не просто кладбище, в котором похоронили слишком много тел. Готов поспорить на что угодно: скопления некроэнергии имеют искусственное происхождение.
— Вот оно как… я подозревал это. — собеседник вздохнул — Подозревал, но скрывал свои мысли, не сообщая даже старосте. Для меня всегда было проблемой противостояние другим людям. Я надеялся что придёт помощь и мне не придётся…
— А она и пришла. — я хмыкнул — Уж чего-чего, а конфликтов я не боюсь. И не мертвецы, ни некроэнергия мне не помешают, разобраться с этим неизвестным недонекромантом. Наоборот, только на пользу пойдут: моё тело например состоит из энергии Смерти.
— Вот как? А это не создаст проблем?
— Думайте я не смогу пройти через вашу защиту? — кивок — Напрасно. Я лич, а не простая гнилушка. Не скажу что будет приятно, но и особых проблем не возникнет.
— Ясно… это хорошо.
Отец Сергей вздохнул и замолчал, уставившись себе под ноги. Несколько секунд я за ним наблюдал, прислушиваясь к чувствам через Туну и ожидая пока тот заговорит, но молчание не прерывалось.
— Святой отец, я уверен что вы и сами прекрасно знайте: порой не стоит замалчивать некоторые вещи. Пожалуйста, говорите, что хотели бы сказать.
— Я не уверен что мои слова могут повлиять на неживого. — непривычно неуверенным тоном начал он — Тем более на лича. Однако… пожалуйста, если будет такая возможность, постарайся обойтись без убийства. Не стоит лишний раз брать грех на душу.
— Святой отец, неужели вы всерьёз считайте, что у такой мёртвой, безбожной твари как я, может быть душа?
— Я считаю что на всё Божья воля, сын мой. И что у каждого есть шанс. И не стоит выбрасывать этот шанс, просто так. Ради доказательства кому-то незначительных убеждений. Неважно, окружающим или самому себе.
Я ответил не сразу, внимательно глядя в глаза священника. Серьёзные и обеспокоенные глаза. Где-то глубоко-глубоко в которых мелькала лёгкая, едва заметная тень фанатизма. Настоящего, истинного фанатизма, каким тот и должен быть. Никакого бездумного безумия как у того-же Веленда. Искренняя Вера.