Путь
Шрифт:
– Я вижу, вы сейчас не так оптимистично настроены относительно объявления,– сказала она.– Но так, наверно, и лучше.
Ничего ты не знаешь о том, что сбило мою уверенность.
– Лучше?
– Да. Эти поиски могут оказаться долгими.
– Послушайте, ну позвольте хоть разок заплатить за вас.
– Вы гость, а не я.
– Вы очень добры, госпожа Ильхам. А можно просто на «ты»?
– Ради Бога.
– Очень любезно с твоей стороны.
Они обедали, получая удовольствие от общения друг с другом. Правда, в ее
– Я иногда думаю, что ты взял отпуск специально для выполнения этой задачи, – сказала она.
Прощупывает. Пытается узнать больше о нем. Его кольнуло беспокойство, и он ответил:
– Я нигде не служу. Принадлежу к знати.
– Возделываешь свои угодья?
– Это мой отец – помещик.
Сабиру показалось, что ее разочаровало его заявление.
– Я управляющий его недвижимостью, – пояснил он.
– Эта работа потяжелее любой службы.
Уже дважды солгал ей, самому противно. Другой женщине он пока не сказал ни слова лжи.
– Главное, что ты не живешь в праздности. Тунеядство – враг человека.
– Это верно. А я вот уже две недели страдаю от безделья. Но как ты узнала?
– Нетрудно догадаться, к тому же кое-что слышала о тебе.
– Ценность имеют только собственные наблюдения и опыт.
– Основательное мнение.
– В твоем возрасте тебе не было дано познать некоторые стороны жизни, как это мне довелось.
– Если ты вообразил, что я ребенок, то я рассею это заблуждение.
Боже мой, как я люблю ее. Какое счастье быть рядом с ней!
Он сделал еще один шаг вперед:
– Ты почти все обо мне знаешь. Может, о себе немного расскажешь?
– А что я такого знаю о тебе?
– Фамилию, имя, работу, отца, мои дела в Каире. И то, что ты мне нравишься.
– Ну-ну, не надо путать факты с фантазией.
В душе он отметил, что это, пожалуй, единственная правда, которую она узнала. Стало душновато, словно окна в помещении закрыли наглухо, а свет полудня померк за стеклами. Они увидели большое облако, за которым скрылось солнце. Пытаясь настроить ее на более откровенный лад, Сабир сказал:
– Что ж, я по крайней мере знаю твое имя и должность.
– А что еще тебя интересует?
– Какие у тебя таланты? Когда ты начала работать?
– Три года назад. Именно тогда я закончила коммерческую школу. Но продолжаю учебу и сейчас.
Снова кольнуло беспокойство. Только не спрашивай меня о моей специальности. Здесь ложь не пройдет. Впрочем, можно рассчитывать на ее интеллигентность и деликатность.
– А семья твоя, видимо, в Гизе?
– Я живу только с мамой. Вообще-то мы выходцы из Кальюбии. Дядя сейчас обосновался
– Кого же? – удивился он.
– Отца.– В ее глазах мелькнуло замешательство. Сабир вспомнил свой удивительный сон и пересказал ей его, слегка видоизменив, чтобы он соответствовал его первой лжи. Отцы пропадают чаще, чем ты себе представляешь. Вдруг они разыскивают одного и того же отца?
– А как ты потеряла отца?
– Иначе, чем ты своего брата. Вот видишь – я тебе раскрываю свои семейные тайны.
Он взглянул на нее с упреком, поспешив тут же скрыть свои чувства выражением искренней заинтересованности.
– Дело в том,– сказала Ильхам,– что отец бросил мою мать, когда я была еще в колыбели.
– Удрал?
Она звонко рассмеялась, а он поправился:
– Ну, то есть скрылся?
– Он известный юрист в Асьюте. Может, ты даже слышал о нем – профессор Амру Заид.
Напряжение спало, и он шутливо сказал:
– А я уж подумал, Сайед Сайед Рахими.
– А что, хотелось бы тебе оказаться моим дядей? – спросила она со смехом.
– Вот уж нет!
Ее смуглое лицо порозовело.
– Мама с самого начала настаивала на том, чтобы я осталась с ней. Отец легко согласился на это, поскольку оформлял свой второй брак, и они договорились об алиментах. Потом мама уехала со мной в дом моего дедушки в Каире, а после его смерти мы живем с ней одни.
Он слушал ее историю с подспудным чувством недоверия, которое, впрочем, он испытывал ко всем женщинам и особенно матерям. Но ведь, с другой стороны, у него нет никаких оснований не доверять Ильхам, которая никогда и не слышала о сутенерах, шантажистах, проходимцах. Мог бы ты рассказать свою жизнь в таких же деталях? На душе стало мрачно, словно тучей заволокло небо.
– Однажды мой дядя заявил, что я все-таки должна познакомиться с отцом. Мама возражала, говоря, что он недостоин этого и никогда сам не стремился повидать свою дочь. Так я и выросла, словно у меня нет отца. А дядя твердил, что, когда я повзрослею, без отца мне не обойтись.
– Свобода, достоинство и покой,– сказал он почти машинально.
Она пренебрежительно пожала плечами.
– Мама все-таки настояла на своем. Боялась, что отец задумает вернуть меня к себе. А я безоговорочно была на стороне матери. Мы сошлись на том, что работа важнее отца, и я осталась.
Да что ты говоришь, красавица! Разве работа может заменить свободу, достоинство и покой!
– Я была очень прилежной и закончила школу, победив по конкурсу, объявленному в газете. А потом поступила в коммерческий институт.
– А что отец? Ты хоть иногда о нем думаешь?
– Теперь его словно и не существует. Он сам такой выбор сделал.
– Потому что ты в нем не нуждаешься?
– Вовсе не поэтому. Я и в маме не нуждаюсь, но я люблю ее и не представляю себе жизни без нее.