Путанабус

Старицкий Дмитрий

Местами видно под колёсами то, что когда-то было дорогой. Просёлком, если совсем уж откровенно. Но направление корректирует.

Кручу баранку, и постоянно сверяюсь.

То с картой.

То с бурскими кроками.

То с ориентирами, ими же описанными.

Пока получается.

– Роза, - кричу, сквозь гул покрышек, не оборачиваясь.

– Что, милый, - тоже надрывается, хотя ей легче, её рот ближе к моим ушам.

– Сканер на полную мощность.

– А я что делаю?
–

голос обиженный.

– Не знаю, не вижу спиной, что ты делаешь, а команду исполняй. Что в эфире.

– Пока ничего.

– За сколько километров ручаешься?

– Трудно сказать. Десять, примерно. От силы - двадцать. Больше наша антенна не возьмет. Пересечёнка вокруг. Что хочешь?

– Это эта-то здоровая дура?
– это я про антенну, но Роза поняла.

– Жора, а ты тут видел что-либо подобное Останкинской телебашни? Или хотя бы Шаболовской? Говорят, что в Нью-Рино только такая есть. Так я это Нью-Рино постоянно ловлю.

– И что передают?

– Пока только котировки ставок на бои без правил передают, что на завтра назначены. Больше ничего интересного. Реклама больше. Только она какая-то примитивная. Казино, ночной клуб, магазин, диски с порно и так по кругу.

– Ладно, бди.

– Бдю, милый, бдю. А ты за дорогой смотри, не опрокинь нас в овраг.

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

22 год, 32 число 5 месяца, четверг. 13:12

Когда мне до смерти надоело бороться с баранкой на этой "старой дороге", решил, что небольшой привал нам всем не помешает. Все же семь часов уже за рулём.

Все устали, и мы, и автобус. Автобус больше, так как подвеска его рассчитана на бездорожье, а не на такие, с позволения сказать, дороги. Мангышлак с Устюртом отдыхают.

И когда я уже собрался сделать такое объявление, Роза похлопала меня по плечу.

Я сбросил скорость и оглянулся.

– Есть активность в эфире, - сказала Роза.

– Много их?

– Не пойму, но не меньше двух источников. Может, три.

– Где они?

– Сзади, скорее всего, - голос уже неуверенный.

– Далеко?

– Трудно сказать. Если по-прямой, то километров десять - двенадцать.

– Ясненько. Будем искать, где спрятаться.

По крокам буров, сверив их с картой аэрофотосъемки (заранее распечатанной из ноутбука, ещё у Ноя), и с картой в самом ноутбуке, уверенно увёл автобус со Старой дороги, надеясь выскочить с неё на "бурское направление" раньше преследователей, кем бы они ни были. И, уже там, сбросить "хвост".

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной

дорогой.

22 год, 32 число 5 месяца, четверг. 15:12

Не получилось. После того, как я свернул налево от Старой дороги в "направление", нарисованное бурами, то километров через десять, по моему плечу опять захлопала розина ладошка.

– Они приближаются.

– Куда приближаются, к перекрёстку?

– Нет, к нам. Похоже, что они свернули за нами. Они тут недавно активно переговаривались. Потом кто-то кому-то приказал поворачивать.

– На каком языке они говорили?

– Хрен понять. И на идиш слова были, и на украинском и на английском, и ещё на паре языков мне неизвестных. Но слово "поворачивай налево, блядь" было сказано по-русски.

– Вот блядь!
– а что вы бы сказали на моем месте?

– Что делать будем, Жора, - озабочено спросила Роза.

– Снимать штаны и бегать.

– Я серьезно, - обиделась она.

– Я тем более, - пробурчал я, - Воевать будем, только вот место для генерального сражения найду, как Кутузов. Там и засадим им по самые помидоры. А пока отступаем, как Барклай.

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

22 год, 32 число 5 месяца, четверг. 16:48

Место было неплохое. Да что там неплохое - гениальная позиция для нашей диспозиции.

После того, как с помощью лебедки и чьей-то матери, по бурской подсказке, мы преодолели на боковом направлении особо крутой подъём, и, под дикий визг девок, не менее крутой спуск, автобус, на скорости форсировав мелкий ручей с каменистым дном, остановился в неглубокой подковообразной низине. Метров сто пятьдесят на двести двадцать где-то размером.

Окруженная с обеих сторон непроезжими холмами, сзади крутым спуском за ручьём, на который так просто задом не заскочишь, низина эта была идеальной для расстрела врага из-за укрытий. А вперед из неё была только одна узкая "дорога", которую можно было с легкостью крепко оседлать.

– То, что доктор прописал, - пробормотал я, - Я тебя вижу, ты меня нет.

Я не особый стратег и тактик. Я и на службе-то ничему такому особо не учился. Радиоразведка, всё же не спецназ ни разу. И даже не пехота. Просто книжки люблю читать. В том числе и про войну. Да и деда ещё живым застал в сознательном возрасте. А он у меня воевал в самых крутых войсках второй мировой войны - в саперах-штурмовиках. Спецназ по прорыву укреплений врага, с последующей их зачисткой. Причем предварительно они ещё и мины с предполья снимали и атаку шли впереди штрафников.