Путанабус
Шрифт:
Присев около "керогаза", привалился к дереву и с удовольствием закурил дорогущую трофейную сигариллу, щелкнув зажигалкой с финской свастикой.
– Наблюдателя-то мы не поставили, мой косяк, - проворчал, выдохнув первую затяжку.
– Успокойся, Жора, Таня и Сажи уже там бдят. Потом я с кем-нибудь их заменю, только кипятком всех обеспечу, - откликнулась Дюлекан.
Потом, всех стрелявших сегодня заставил влить по маслёнке в ствол, прямо при мне, а чистить, ладно, завтра будем.
– Жора, ты мог
– возмущенно взвизгнула Альфия.
– Привыкай. Веретённое масло теперь твоя косметика. Потому что ухаживать будешь сначала за пулемётом и только потом за собой.
– На хрена мне такая перспектива?
– На всю оставшуюся жизнь, Аля, сама видишь, какая она тут. И ещё один совет - ногти состриги. Надо будет - потом свой маникюр отрастишь. А то обломаешь их по дороге - хуже будет. Вон с Комлевой пример бери.
Альфия надулась обиженно, но промолчала. Даже набученная она оставалась самой красивой девчонкой моего гарема. Особенно в закатном солнце, которое пробивалось последними лучами сквозь её пепельные волосы. Я залюбовался невольно.
Тут и мне выделили котелок кипятка, а на освободившемся "керогазе" стали варить что-то съедобное.
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
Когда я помылся, все уже собрались у "керогаза". Кроме Розы, Тани и Сажи.
Загородившись от "дороги" автобусом, при свете ручного фонарика, положенного так, чтобы освещал только достархан, насытились жидким кулешиком из тушенки с гречкой и ещё какими-то трофейными харчами. Какими, точно не скажу. Мне не досталось, я чай местный пытался в это время нормально заварить. Как говориться, в большой семье клювом не щёлкай.
Приказал заменить наблюдателей с поста, и Розу из автобуса. И, когда они к нам примкнули, пустил по кругу трофейную водку. Что там пить-то в дюжину рыл? А, как антидепрессант, самое то. И джин заодно умяли, оставив порцайку дежурящим. Водичкой минеральной запили. Тоже трофейной. Бог напитал - никто не видал.
– Девочки мои, - сказал я первый тост, - Я хочу выпить за вас. За ваш первый бой, который вы с честью выдержали. Теперь в нашем отряде "Факел" больше нет никаких бойцыц, есть только обстрелянные бойцы. Поздравляю. Ура! Только шепотом!
– Ура, - закричали девчата довольно громко довольными голосами, хотя видно было, что они тоже сильно утомились.
– Но одно условие есть, - соединил я похвалу с воспитанием, - Никому не надо говорить об этом бое. Не было нас тут.
– Почему?
– раздались разочарованные голоса.
– А зачем нам создавать себе лишние неприятности. Пропали две машины в буше и пропали.
Вняли, не вняли, время покажет.
Услышав, что Ингеборге объявила что спальные места готовы и призывает всех укладываться на ночь, я воспринял с энтузиазмом, приказав снять посты до рассвета. И, в целях безопасности порекомендовал всем ночью пользоваться биотуалетом в автобусе, а не топтаться в кустиках, мало ли какая бяка нехорошая там живёт. Ещё укусит, куда не надо.
Страшась местной фауны, на ночь все устроились в автобусе, разобравшись с весом каждой по старому списку взвешивания. Кто полегче - в гамаки, кто потяжелей - на пол.
Я улегся у водительского места, потому как матрасик мой надувной был полуторный (сам покупал в Порто-Франко под двухместную палатку) и в проход между сидений он не вмещался.
Часовых решил не выставлять. Пусть девчата отдохнут от переживаний. Сон - лучшее лекарство в молодости. Все равно настолько скорбных тямом, чтобы нас искать по этим пригоркам безлунной ночью, нет по определению. А, если и попадаются такие, то их поголовье ТУТ быстро сводится к нулю.
День двенадцатый Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
Девчата быстро сморились, а мне сон не шел. Думал, всё, голову до подушки не донесу. Ан, нет. Всё ворочаюсь и размышляю, кто бандюков на нас навел? Ведь не из Латинского же союза банда прискакала. Не негры какие-нибудь, и не арабы с юга Залива. А гоняет нас самый, что ни на есть советский интернационал, возглавляемый кошерным евреем. Да ещё вором в законе. Прям РСДРП(б) какая-то. Камо, Сталин, Троцкий и Ваха Помоев.
Кто там у нас, кроме главаря?
Финн.
Армян.
Грузин.
Чечен.
Хохол-западенец.
И залётный латинос, неясной государственной принадлежности.
С Розой я, конечно, пошептался, ещё на первом привале, попутно поглощая трофейный фарш, но много информации из этой беседы не вынес.
Когда я всех их на Базе "Западная Европа" отпустил на танцы оттянуться перед дорогой, то там она встретила знакомого - не знакомого, но шапочно известного ей человека с того же химтеха, что и она. А тот уже представил её этому Паперно, которого звали Вячеслав. С этим Славиком Паперно она даже танцевала медляк. Однако, тот в танце её не клеил, только прикидывался, (что Розу ужасно обидело), всё больше интересовался её планами на будущее.