Путанабус
Шрифт:
В номере на соседней койке сидела в позе лотоса Антоненкова, глядя на меня широко распахнутыми глазами, и, казалось, сейчас завоет, как волчица на Луну.
– Что сидишь, - крикнул я ей, - Помогай, давай.
– Давай или помогай, - переспросила она совершенно спокойным голосом. Даже слегка кокетливым.
– Нашла время для шуток, - прошипел я, - Быстро!
Положив с помощью Гали Ингеборге на кровать, я вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
В коридоре
А по лестнице уже уверенно грохотало несколько пар тяжелых ботинок.
Фууууу... Успели.
– Всем стать на колени, бросить оружие и сложить руки за голову!
– раздалась резкая команда безапелляционным голосом. По-английски.
Мы трое, оставшиеся в коридоре, моментально подчинились приказу.
Нас окружили патрульные, надевая пластиковые наручники.
– Борис, а ты тут какими судьбами?
– удивленно воскликнул капрал, делая в его имени ударение на первый слог.
Доннерман поморщился, как от зубной боли.
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
Наконец-то закончились эти нудные два с половиной часа всякой мутотени с допросами, распросами и следственным экспериментом. Вымотался не по-детски. Хорошо, хоть одеться дали сразу.
Патрульные, дежурно поблагодарив за сотрудничество, отбыли восвояси, грохоча тяжёлыми ботиками, захватив с собой трофеи, трупы и пленного.
Находящуюся в некотором ступоре Наташу, они отправили к себе в номер ещё раньше, после краткого допроса. Видеть она почти ничего не видела спросонья. Слышать - слышала, но поняла мало чего. Сама никого не убивала.
В моем номере остался только Ной, прижимающий к своему затылку полотенце со льдом.
– И как так могло это случиться, Ной?
– спросил его "с наездом", - Где твоя охрана?
Ной, которого патрульные нашли за стойкой портье связанным по рукам и ногам с кляпом во рту, наверное, всё ещё не пришел в себя, поэтому только пожал плечами, скорчив страдальческую рожу.
– Иди тогда отсюда. Толку от тебя сейчас, как с козла молока, - отпустил я его.
И тот с видимым удовольствием побрел к себе на первый этаж.
– Стой!
– крикнул я ему в спину, - Виски принеси. Бутылку!
А сам прошел в номер, напротив лестницы.
Ингеборге спала, свернувшись под одеялом в позе
Я подошел, поглядел на Ингу, и успокоился. Эту отпаивать было не нужно. Сон самое лучшее лекарство. Может, и укололи чего ей после допроса.
Не удержался, наклонился и поцеловал в висок свою спасительницу.
Повернулся и погладил Галю по волосам.
– Как она?
– спросил, кивая на Ингеборге.
Галя встрепенусь, резко обняла меня за бедра, и, прижавшись щекой к моей рубашке, сказала дрожащим голосом.
– Жорик, когда всё это кончиться?
А об Ингеборге ни с полслова. Ладно, сам вижу, вроде ничего страшного.
Продолжая гладить Галю по голове, лишь печально вздохнул.
– Боюсь, что ЭТО только началось. Зря, что ли, тебя учат стрелять из пулемёта?
Притопал Ной, крича в коридоре.
– Джордж, твой заказ.
– Поставь там, в моём номере, и не шуми, народ только только-только улёгся, - шикнул ему в открытую дверь, продолжая гладить по волосам, прижавшуюся к моему животу, галкину голову.
Галя подняла лицо, пристально глядя мне в глаза.
Я наклонился и поцеловал. Губы её были холодные и "резиновые".
– Останься со мной, - попросила она.
– Не могу. У меня серьезный разговор с Доннерманом. А с тобой я и так останусь...
– и тут я метнул в неё парфянскую стрелу, - Только порядке очереди. Сама же на ней настояла.
– Уже знаешь?
– во взгляде ни капли смущения.
– А то!
Галя отвела глаза и печально вздохнула.
– Если хочешь, Галка, я вискарика тебе сейчас накапаю. Капель четыреста.
– Хочу, - встрепенулась она.
– Бери стакан, пошли со мной.
Мы выдвинулись к моему номеру. По дороге я постучал в соседнюю комнату. Изначально её занимали Штирлиц с Бандерой, а теперь там был склад имущества, которое нам влом было держать в жилых помещениях. Ныне в ней томился Доннерман.
Полностью одетый сержант моментально открыл дверь на стук, недоумённо уставившись на меня с Галей.
– Пошли вискарь трескать, - сказал я ему, - Нам, вроде, как наркомовская норма положена.
– Это мы завсегда, и с превеликим удовольствием, - встрепенулся Борис, запирая номер на ключ.
В моем номере на столе уже стоял живописный натюрморт: штоф "Одинокой звезды", лёдница и три стакана. Интересно, Ной всегда и всем по три стакана приносит, невзирая на численность населения?
– Ну, за удачу, - сказал Борис, свинтив с бутылки крышку и наливая всем по соточке.