Путанабус

Старицкий Дмитрий

Отошли к олегову столу. По дороге я незаметно сделал Кате знак ладошкой, чтобы не отставала.

Потом был непродолжительный торг. Не столько в цене на агрегаты, сколько на цену работы. При поддержке тяжелой артиллерии, в виде катиных глазок, мне удалось Олега существенно подвинуть в окончательном расчете.

И всё шло лучше некуда, да не вовремя припёрся в ангар рыжий, как Чубайс, Вова, который оказался напарником Олега по бизнесу.

И, вот незадача, пришлось-таки начать торговаться по новой.

На Вовины гормоны катина сексапильность не подействовала вообще, так же, как ранее на капитана

Немцова. Но, тут уж на вкус и на цвет у всех фломастеры разные. Может, он мальчиков любит? Или негритянок преклонных годов? Поди, узнай заранее.

Торговались жестко, но добазарившись до двух с половиной тысяч экю за всё, кроме радио, ударили с Вовой по рукам. Михаил получал плату отдельно.

Настроение было слегка подпорченным, хотя вовина губа раскатывалась изначально тысяч этак на пять. А Олега, до появления Вовы-чубайса, я уже сократил до тысячи девятисот.

Однако не всё так было печально, как казалось. Из общей суммы я тут же вычел ранее выданную Олегу в аванс пятихатку, о чём Вова либо не знал, либо забыл. И за старые пять колес с автобуса ещё по тридцатничку с Вовы слупил, чисто по человечески, всё же диски и покрышки были почти новые, хотя ранее хотел оставить их Олегу просто так. В итоге, общая сумма тяги из моего кармана снизилась до тысячи восьмисот пятидесяти экю. Вполне уже приемлемо для моего бюджета. А что глотки подрали, так, то ж в удовольствие.

Тут Олег, хитро перемогнувшись с Вовой, предложил.

– Мы можем скостить ещё полторы сотни, если ты позволишь разместить на автобусе наш шильдик.

– Да что за день такой сегодня - шильдиковый, - усмехнулся я и предложил этот шильдик заранее показать, а то вдруг мне за него стыдно будет. Бывали прецеденты.

В прошлом веке, в восьмидесятых годах, в школе ещё, фирменные джинсы были вещью статусной, стоили дорого и только с рук у спекулянтов или дипломатов. В магазинах если и появлялись бразильские "левиса" по 21 рубль, то очередь охватывала здание, как боа-констриктор жертву кольцами. В шесть утра надпись на руке, указывающая на номер очереди, уже имела четыре знака. Но и такое было редко. В "Березках" джинсы шли по 60 чеков. Чеки на руках один к двум рублям меняли. Так что сто двадцать рублей по любасу готовить надо было, если жажда была джинсы носить.

А тут, как раз, появились за бугром джинсы из вельвета, то есть не джинсы, как таковые, а штаны джинсового покроя, но из ткани в мелкий рубчик. И по статусу они, как новинка, котировались в нашей среде даже выше блю денима.

Вельвета в стране было завались, в том числе, если места знать, то и мелкого, и крупного, и вообще любого. И цветов выбор был богатый.

А у меня мать хорошо шила.

Вот ко мне и подкатили два одноклассника с предложением уговорить её пошить им по паре джинсов, за деньги естественно, а они мне лейбл фирменный со старых джинсов подарят за это, уже на мои штаны. В общем, по рукам ударили. Выкройку фирменную пацаны с западного журнала притаранили (у одного дядя был помощником военного атташе где-то в дебрях Южной Америки).

Маман моя также не отказалась подзаработать тридцатник. У неё месячная зарплата тогда была 140 рублей.

В итоге мы все трое через неделю были в статусных обновках. Только у них на штанах красовались престижные шильдики "Lee Сuper", а у меня "Maricone"

с допиской, что это моё счастье "hencho en Mechico". Но, на таком же, фирменном куске тонкой светло коричневой кожи.

Так и ходил гордый несколько месяцев, пока одна добрая душа не просветила, что по-испански "марикон" означает не только сороку, но ещё и пассивного пидараса. Вот так вот.

Оттого я с этими лейблами-шильдиками по жизни всегда был крайне осторожен. Но то, что мне показали эти "двое из ларца" было вполне нейтральным. Даже без тени подъёбки. Квадратная гальваническая пластинка с чернением. Сверху надпись "tuning", снизу "porto-franco". В середине, крупнее раза в три - "4WD".

Номана!

Мы согласные.

Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

 22 год, 28 число 5 месяца, воскресенье, 17:29

Галопом залетели в "Ковчег", где никого из девчат уже не было.

Собирать нам с Катей пришлось не только свои вещи, но и всё общественное тряхомудие в номере-складе. О них наша бравая баталёрша позаботиться на радостях позабыла. Правду говорят, что два раза переехать - один раз сгореть.

Ною я всё же выставил претензию, что он не обеспечил нашу безопасность. На что мучимый комплексом вины, бывший житель белого безмолвия решил откупиться сигаретами, предложив мне, приобрести у него пять блоков "Конкисты" всего по полтора экю за пачку. Я отказываться не стал. И сигареты купил по льготной цене, и в остальном расплатился с ним честно. А за что его излишне чморить? Мужик и так пострадал за нас же? И вину свою понимает.

В общем, загрузили мы с Катей объемный Фредов "чероки" по самое не могу. Даже Катю пришлось сажать на коленки. Впрочем, она не возражала, и, устраиваясь, всласть поерзала попкой по моим яйцам.

По дороге, на Овальной площади ещё ноут прикупили. Такой же ударопрочный. Просто, подумав, понял, что компьютер, интегрированный с радиостанцией, будет неудобно одновременно эксплуатировать, как картографический. Да и закрытой информации в нем уже поднакопилось.

Потом, пропетляв по квадратно-гнездовому юго-восточному спальному району, выехали на набережную, где почти у моря притулился за зелёным кирпичным забором особняк Зорана. Вроде в этом городе всё понятно и удобно в планировке, а захочешь - хрен найдёшь. Изрезанная линия берега прорезала улицы, но не отменила названия и нумерацию. А особняк Зорана вообще был уже за пределами Океанской улицы, которая, как указывал план, ограничивала весь город от моря.

Выскочивший на наш звонок в калитку Зоран оказался "югом" лет тридцати пяти - сорока. Худощавый, тонкокостный и узкожопый. С конским хвостом, начищающих седеть, черных волос. Виски были уже седые совсем. В правом ухе серьга с крупным фиолетовым рубином. Усы подковой и испанская бородёнка. И черные глаза с пушистыми, как у девицы, ресницами. Одет он был в черную шелковую рубашку навыпуск и черные же слаксы.

Мы представились по-английски.

Гостям он образовался вполне искренне. Мне твердо пожал руку. Кате облобызал пальчики, на что она, польщённая, сделала книксен, который довольно смешно смотрелся в камуфлированной полевой форме.