Путаница или Ребёнок от незнакомки
Шрифт:
– Наконец-то ты приехал, - голос Кати был очень сдержанным и сухим. Таким, словно она говорит не с тем, кто вчера трогал и заставлял её дрожать от оргазма, а с самым большим врагом.
– Срочные дела на работе, - зачем-то оправдался я и сделал несколько широких шагов ей навстречу. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Я и сам не понял, как Катя вскочила и в одно мгновенье оказалась у противоположной стены. Ничего не понимая, снова сделал несколько шагов и замер.
Она выставила руки вперед и закричала так сильно, как будто перед ней монстр из самых страшных кошмаров:
– НЕТ! НЕ СМЕЙ! НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!
– серые
Меньше всего на свете хотелось обижать её или пугать, но по итогу всё так и вышло. Вдруг стало очевидно, что вчерашняя моя выходка подорвала её доверие ко мне и вернуть его будет очень сложно.
– Котенок, - хрипло произнёс я, больше всего на свете желая сжать её в объятьях, но при этом даже боясь дышать, чтобы еще больше не испугать.
– Я сегодня же уезжаю домой. Не смейте меня удерживать, господин Шамаев, - прошипела она, стирая с покрасневшей щеки текущую слезу.
От калейдоскопа мыслей у меня почти в прямом смысле этого слова закипела голова. Безумно хотелось упасть на колени, ползти к ней, вымаливая прощение и повторяя, какое я мудчачье... Но помимо этого в голове пульсировало ещё одно желание... Схватить её и закрыть в комнате с решётками на окнах... Не выпускать... Не позволять уйти...
– Я вас ненавижу. То, как ты... вы себя ведете, предъявляете на меня права, которых у вас нет... Сегодня я посмотрела несколько видео... Вы страшный человек, Олег. Я не хочу, чтобы перед моим ребенком был такой жуткий пример.
– Ребенок не только твой, - процедил я, сжав кулаки.
– Я видела, как вы сломали руку молодому парню! Как разбили в кровь лицо какому-то мужчине... И еще, как вы головой... ударили, и человек упал... Я вас боюсь!
Перед глазами всплыли кадры видео, о которых она говорила, и я поморщился, понимая, как жестоко это выглядело со стороны.
– Котенок, давай успокоимся и поговорим... Ты что-нибудь ела? Приняла витамины?
– как можно тише и мягче начал я, пытаясь переключить её внимание. Но всё было тщетно.
– Я уезжаю, - надрывно закричала Катя, и меня сорвало.
Я дернулся к ней и зло рявкнул "НЕТ", но от этого стало ещё хуже. Она разревелась в голос и выставила руки вперед:
– Не подходи! Мне противно!
Последняя фраза отрезвила похлеще ведра ледяной воды.
Ей противно.
Неужели после того, как она жарко отвечала, стонала и сокращалась вокруг моих пальцев ей противно? Маленькая лгунья.
– Ты никуда не поедешь. Первый скриниг через три дня, и я обязательно там буду, - прохрипел я и зажал переносицу пальцами. Гнев клокотал внутри, но впервые в жизни я душил его на корню, чттбы не пугать Катю ещё сильнее. Хотелось перевернуть и разбить всё вокруг, а потом взвалить её к себе на плечо и сжать так, чтобы захрустели ребра... Но я просто стоял, не в силах проглотить огромный ком, ставший в горле, и боялся сделать вдох, потому что грудную клетку разрывало изнутри.
– Я уезжаю домой. Могла бы сбежать, но решила, что это неправильно. На учет стану у себя в городе. Точное время скрининга сообщу. Можете приехать, если будет желание.
– Я тебя не отпущу.
– Только попробуй. И я возненавижу тебя ещё сильнее, - она вздрагивала на каждом слове, перескакивала с "вы" на "ты" и была полна такой отчаянной решимости, что мне становилось страшно.
– Катя, я запру тебя до родов, - прорычал
– Если ты сделаешь это, Шамаев, то навредишь в первую очередь собственному ребенку. Мне нельзя волноваться, ты ведь помнишь?
– она облизнула мокрые от слёз губы и обняла себя дрожащими руками, а потом вскринула и схватилась за живот.
Я был почти уверен, что она лжет. Это недомогание явно было спектаклем, предназначенным для единственного зрителя. В этот момент действия Кати до безумия напоминали мне представления, устроенные Кристиной... С той только разницей, что бывшая жена хотела удержать меня, а котенок - сбежать.
Умом я понимал, что она симулирует, но все равно ничего не мог поделать. Каждый Катин стон заставлял сердце в моей широкой груди болезненно сжаться и замереть. Именно поэтому развернулся и направился к выходу, чувствуя, что в любую секунду могу сорваться так, как никогда ранее и передумать.
– Я вызову такси, - тихо послышалось за спиной.
– Я сам тебя отвезу, - собственный голос звучал устало и безжизненно. Было в пору завыть, как волку, шкуру которого прострелили на охоте, но я молчал и держался изо всех сил.
Война еще не проиграна, но эта битва осталась за ней.
Глава 35
Глава 35
– Катенька, милая, как мы по вам соскучились!
– Да, Катерина Михайловна, у нас столько новостей!
– отовсюду слышались приветливые голоса коллег-преподавателей и студентов, и это здорово поднимало плохое настроение, а также отвлекало от невеселых мыслей. Хотелось с головой окунуться в бурлящую жизнь университета, чтобы хотя бы на время забыться и представить, что всё хорошо. Несмотря на многолетние мечты о другой профессии, я любила свою работу и шла туда, как на праздник, но уже заранее грустила от осознания того, что совсем скоро придется прощаться.
У дверей кафедры меня отвлек декан, окликнув по имени:
– Катенька! С выходом! Надеюсь вы поправили свое здоровье в отпуске?
– Да, всё в порядке. Спасибо, Борис Леонидович. Готова работать, - бодро ответила я и растянула губы в одной из самых жизнерадостных своих улыбок.
Внутри творился настоящий хаос, но показывать его окружающим не входило в мои планы. Прошло три дня после моего возвращения, но проблемы никуда не делись. Наоборот, их становилось еще больше.
Шамаев сдержал слово и привез меня в родной город, но это была, без преувеличения, самая сложная поездка в моей жизни. Вся дорога прошла в полном молчании, и я любым движением или жестом боялась нарушить то зыбкое равновесие, которого мы достигли. Казалось, что Медведь, как граната с оторванной чекой - готов взорваться в любую секунду. Потихоньку открыв навигатор, я внимательно следила за дорогой, все время опасаясь, что он увезет меня в какое-то укромное место и будет держать на цепи до родов. Стоило на секунду вспомнить кадры того, как эта гора мышц ломает руку или бьет кого-то с головы, меня начинало трясти от ужаса. Но ни один из моих страхов не сбылся и в тот же день я, наконец, оказалась дома.