Путч в Уагадугу

де Вилье Жерар

Эдди Кокс тщательно сложил листок и продиктовал еще один телекс, на этот раз в резиденцию ЦРУ в Рабате, тоже с пометкой «молния». На этот раз все было проще — приказ со ссылкой на телекс из Лэнгли... Не прошло и десяти минут, как пришел ответ, подтверждавший, что прислать «Геркулес» возможно. Это было главное, детали можно будет обговорить потом. К Элиане, которая сидела, надувшись, в пустом кабинете, он вернулся в состоянии легкой эйфории.

— Скажите нашим друзьям, что завтра, в четверг, самолет будет ждать их в указанном месте ровно в десять часов утра. Он будет там до четырнадцати часов.

Вы уверены, что им удастся с вашей помощью покинуть Уагадугу?

— Уверена, — кивнула Элиана. — Спасибо.

Она ушла, покачивая бедрами зазывно, как никогда, снова повергнув морского пехотинца из охраны в эротические грезы. Эдди Кокс проводил ее взглядом. Когда она садилась в свою машину, у него вдруг упало сердце. А если их засекут? Можно себе представить, какой шум поднимут вольтийцы вокруг иностранного самолета, тайно приземлившегося на их территории с целью шпионажа... Но если в Уагадугу будут арестованы двое американских граждан и агент ЦРУ, — это тоже не лучше...

Крис Джонс и Милтон Брабек слушали Элиану, не вполне веря ей: это слишком походило на чудо. Только сама молодая женщина, казалось, не осознавала, какое важное дело она сделала.

— Стало быть, покинем эту благословенную страну, — вздохнул Крис. — А пилот? Ему можно доверять?

— Он будет здесь с минуты на минуту, — сказала Элиана. — Я пригласила его пообедать с нами.

Десять минут спустя у ворот позвонили. Ливанка пошла открывать и вернулась с молодым светловолосым человеком, которого она называла Филиппом. Она тотчас повисла на нем, не оставляя у присутствующих ни малейшего сомнения в том, что их связывают не просто приятельские отношения. Едва представив гостя, Элиана удалилась с ним в единственную комнату с кондиционером, и через минуту из-за закрытой двери донесся целый концерт стонов, вздохов и хрипов. Милтон Брабек закатил глаза.

— С ума сойти! Настоящая мартовская кошка!

— Надо думать, он гладит ее по шерстке, — заметил Крис Джонс.

Когда молодой пилот вновь появился в гостиной, лицо его было серым; он постарел лет на десять. Бессильно опустившись в плетеное кресло, он принял из рук Элианы стакан «Джи энд Би» с содовой. Малко и двое американцев не сводили с него глаз.

— Я знаю, кто вы, — сказал Филипп, — и очень рад, что могу оказать вам услугу... Эти мерзавцы скоро доведут страну до полной разрухи. Как жаль, что у вас ничего не вышло!

— Вы отдаете себе отчет, как сильно вы рискуете? — спросил Малко. — Если вас задержат с нами, вам грозят очень, очень большие неприятности.

— Знаю, — улыбнулся пилот.

Взгляд его упал на невозмутимое лицо Элианы под темными очками. Ливанка грациозно потянулась, отчего заиграли под платьем ее маленькие круглые груди.

— Я приеду за вами рано утром, в половине седьмого, — продолжал Филипп. — Я знаю, как добраться до аэропорта, минуя все кордоны. Когда мы будем там, считайте, что все о'кей. Ангар в нашем распоряжении. Если с вышки вас увидят и станут задавать мне вопросы, я просто не отвечу, а потом скажу, что забарахлило радио. Самолета у них нет, так что я ничем не рискую. Вас трое, верно?

— Да, — кивнул Малко.

— А я? — вдруг спросила Элиана.

— Тесновато будет, — замялся пилот, — и снизится скорость.

Молодая

женщина смерила его ледяным взглядом. Он тотчас спохватился:

— Конечно, если твои друзья захотят взять тебя с собой...

Крис и Милтон опустили глаза. Перспектива провести два часа в близком соседстве с этим ходячим вулканом понравилась им.

— Потеснимся! — сказали они в один голос.

Атмосфера в комнате разрядилась.

— Это надо отметить! — заявила Элиана.

Она убежала в кухню, вернулась с бутылкой шампанского «Моэт» и открыла ее. Пробка выскочила со звуком ружейного выстрела, и пенная струя обдала молодую женщину. Она подставила молодому пилоту грудь, облепленную мокрой футболкой:

— Оближи!

Он облизал. Ради ее прекрасных глаз он готов был лететь на одном крыле до Килиманджаро...

Обед закончился. Филипп со вздохом сожаления поцеловал Элиану и пожал руки новым друзьям.

— До завтра.

Элиана вышла проводить его. Вернувшись, она без малейшего смущения уселась на колени к Малко.

— Ты рад, что я полечу с вами?

— Конечно, — кивнул он.

По правде сказать, он плохо представлял себе, какие фигуры высшего сексуального пилотажа она собиралась проделывать в тесной кабине самолета, но от нес можно было ожидать любых сюрпризов. Элиана напоминала ему фосфор, который воспламеняется от соприкосновения с воздухом, — так и она загоралась, стоило мужчине появиться в поле ее зрения. Молодая женщина уже начала ерзать на его коленях. Коснувшись острым язычком его уха, она прошептала:

— Идем, сегодня наш последний вечер...

Малко лежал в темноте с открытыми глазами. Ночную тишину нарушало только негромкое шипение кондиционера. Он взглянул на светящийся циферблат «Сейко» — половина шестого. Через час они уедут. Прощай, Уагадугу! Горькое воспоминание сохранит он об этом городе.

Элиана повернулась во сне, и се упругое бедро затрепетало, коснувшись ноги Малко. Волосы молодой женщины прилипли к потному лицу, она спала, время от времени вздрагивая всем телом, словно и во сне продолжала заниматься любовью... Они не спали почти всю ночь. Ливанка неистовствовала, и Малко тоже дал себе волю. Она стонала под ним: «Я умру... умру!» — однако не умерла... Наоборот, когда Малко, обессиленный, жаждал передышки, Элиана вновь и вновь неутомимо приникала к нему ртом, пока его плоть не обретала прежнюю мощь. Она дарила ему самые интимные, самые сокровенные ласки с каким-то лихорадочным исступлением, которое не могло не возбудить в нем ответного желания.

Он шевельнулся, и она тотчас прижалась к нему, теплая, шелковистая, уже открытая ему навстречу. Малко погладил ее бедро, но вдруг рука его застыла: за окном он услышал шум. Кто-то тряс запертую на замок решетку!

Поток адреналина хлынул в его кровь. Это не мог быть пилот — еще рано... Или он пришел со скверными новостями. Или самое страшное — солдаты Санкары обнаружили их убежище.

Он снова тихонько коснулся бедра Элианы, та вздохнула во сне и нежно потерлась об него. Сквозь закрытые ставни уже пробивался дневной свет. Скрипнула дверь, и Малко обернулся. На пороге стоял Крис Джонс в кальсонах в цветочек, сжимая в руках «узи». На лице его была написана тревога. Он подошел к кровати и шепнул Малко: