Путём Александра Невского(Повесть)

Потресов Александр Николаевич

Страшный ливень шел не сверху вниз, как это обычно бывает, а параллельно поверхности озера. У берега были большие заросли тростника. Они исчезли. Ветер положил и затопил тростник.

Радуемся тому, что надежно пришвартованы. Если бы лодку унесло в озеро, она могла бы погибнуть.

У нас был плащ и куски хлорвинила. Я закутал ими Караева и ребят. Сидим, пережидаем. В лодке появилась вода. Черпака или банки у нас не было, и я начал вычерпывать воду своим полукедом. Пока шел этот ливень, я выкачал за борт триста шестьдесят пять тапочек

воды. Столько, сколько дней в году.

Гроза прошла, ветер стих, и начался нудный, мелкий дождь — шлейф грозы. Можно идти. Раскутывать сухих ребят не хотелось, а я и без того был мокрый. Сел на весла и в темноте уже высадили Караева в Голубкове.

Весь обратный путь я напряженно греб, пытаясь согреться, но противный холодный дождь сопровождал нас до самого лагеря. Я рассказывал сухим, но тоже порядком замерзшим ребятам о том, какая у меня в палатке есть теплая сухая тельняшка, как я ее надену и заберусь в тоже сухой и теплый спальный мешок.

Вот и Деревенец. Второй час ночи. Дождь прекратился. Причаливаю к берегу, раскутываю ребят. Они засиделись в неудобных позах. Один из них, выходя из лодки, свалился за борт в воду. Другого я вывел под ручку.

Вытащили лодку на берег. Я сбрасываю с себя всю мокрую одежду, бегу к своей палатке, жена в ней не спит, прошу дать мне тельняшку. Ту самую — сухую, теплую, о которой я мечтал всю дорогу.

— А я ее выстирала, она мокрая висит на веревке.

Прошу дать что-нибудь сухое, но оказалось, что как только мы ушли, была произведена генеральная стирка…

В пять часов утра на третий день стоянки Тамара Мироновна уезжала в Ленинград. Александр Сергеевич, провожавший ее, был удивлен необычным видом лагеря: в ведрах с водой стояли огромные букеты цветов. Но в палатках — сонное царство.

Когда Александр Сергеевич вернулся, он увидел растерянных ребят. Оказывается, весь лагерь хотел устроить торжественные проводы Тамары Мироновны. С вечера заготовили букеты. Сделать подъем поручили Евгению Георгиевичу, а он проспал.

— Ну что поделаешь, бывает!

^{Памятник Суворову в Новой Ладоге.}

Ниже Старой Ладоги Волхов постепенно расширяется. Чувствуется подпор Ладожского озера. Новая Ладога в трех километрах от устья, но это совсем не тот Волхов, по которому отряд шел раньше. Это залив озера с огромной волной при сравнительно небольшом встречном ветре. Очевидно, эта волна пришла из озера, потеряла свой ритм, отраженная берегами, превратилась в «трехмерную» толчею.

Ребята, называвшие Новгород «большой деревней», Старую Ладогу так уже не именовали. Новую Ладогу они назвали «вполне приличным городом».

Новая Ладога значительно больше Старой. Возникла она

в XV веке от Никольско-Медведского монастыря. При Петре город был обнесен земляным валом и рвом. Заселен жителями Старой Ладоги и большим числом крестьян внутренних губерний, пригнанных сюда для рытья обводных каналов вдоль озера.

Сохранились казармы и полковая церковь, построенные солдатами Суздальского полка. В городе стоят два памятника Суворову.

Итак, Волхов пройден от истока до устья. Впереди озеро и Нева.

ГЛАВА VII

Неприветливое озеро

Выбор пути, движение способом лагеря, героический Сухо, «Дорога жизни», где же Александр?

Итак, волна в устье Волхова обеспокоила.

Будь хорошая, безветренная погода, отряд, почти не задумываясь, вошел бы в Ладожское озеро. Как это звучало бы эффектно:

— Прошли по озеру, крупнейшему в Европе, своим ходом, на байдарках!

А сейчас, откровенно говоря, струсили.

Во время стоянки в Новой Ладоге ребята листают выписки из лоции этого озера.

Площадь 18 400 квадратных километров… Быстрые, частые смены ветра… Иногда ветер меняется почти внезапно, а волны по инерции идут против ветра, и эти битые волны очень усложняют пароходство… Чтобы избегнуть лишней гибели судов, прорыто параллельно берегу два канала: Староладожский и Новоладожский… С 1955 года мощные суда стали пускать не каналом, а по озеру… Извилистый Кошкинский фарватер…

Сказано в лоции и о бронтиде — гуле на озере, напоминающем отдаленную канонаду.

Есть кое-что и о миражах в конце лета, предвещающих хорошую погоду.

Не сказано только, следует ли ходить по озеру на самодельных разборных байдарках.

Вспоминаются случаи, когда туристы ходили на байдарках по Черному и Белому морям. Но иногда такое хождение кончалось гибелью людей.

Дважды Александр Сергеевич был свидетелем внезапной, буквально за две-три минуты, перемены погоды на Чудском озере. Но на озере — песчаные берега, там в любом месте можно выброситься на мель и, в худшем случае, только намочить вещи.

Здесь же скалистые, гранитные берега. Да и идти близко к берегу нельзя: байдарку может разбить о подводную скалу. Идти надо по фарватеру, а он на карте нанесен далеко от берега.

Все это говорит о том, что соваться в озеро не следует. Но какая тоска идти сто двенадцать километров по каналу! Четыре дня видеть только однообразные насыпи на берегах.

А что, если погрузить байдарки на баржу, идущую по каналу? Ребята отдохнут от гребли. К тому же, что относящееся к XIII веку, к пути Александра Невского, можно увидеть на озере или на канале?