Путешественница во времени. Вызов прошлому
Шрифт:
– Алекс, Шарлотта и Мартин рассказали мне, что ты в курсе происходящего. Какую роль в расследовании играют Искатели?
Он даже отступил от меня на шаг, словно мои слова оказались для него невероятно болезненными.
– Не самую существенную, – наконец выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Пока мы только ищем в наших архивах любую информацию, которая могла бы помочь делу.
Я молчала и лишь выразительно смотрела на него. Патрик вытерпел мой взгляд в течение трёх секунд и взорвался:
– О, я не в восторге от происходящего, поверь! Но позволю себе напомнить, что я с самого
– Одно дело, когда втянуты всего несколько человек, и совсем другое – когда всё Общество, – воскликнула я, чувствуя, как бледнею от пришедшей мне ум параллели. – Патрик, ты же не рядовой учёный, ты возглавляешь всё это возрождённое Общество! Если в расследовании участвуешь ты – значит, в нём участвуют все Искатели! А теперь скажи мне, тебе известно, что произошло в прошлый раз, когда Искатели стали слишком активно интересоваться делами магов?!
Он стремительно переменился в лице, в глазах мелькнул отчётливый панический ужас, что дало совершенно чёткий ответ на мой вопрос – он знает. Не могу сказать, каким именно образом, но Патрик точно в курсе, что и по какой причине произошло с Искателями в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Только, как я вскоре убедилась, Патрика выбила из равновесия вовсе не мысль о возможном повторении истории.
– Откуда ты знаешь? – хриплым голосом спросил он, пытаясь просверлить во мне взглядом дыру. – Эта информация даже не секретна – её просто нет в наших архивах! Откуда тебе известно?..
В его словах определённо была логика. Когда в конце девятнадцатого века Общество было уничтожено, не осталось ни одного Искателя. Ни одного человека, который смог бы оставить записи о том, что на самом деле произошло с Обществом.
– А откуда об этом известно тебе? – напряжённо спросила я, стараясь встретиться с начальником взглядом, но именно в этот момент тот предпочёл отвести глаза.
Я подумала и продолжила вслух логическую цепочку:
– Кто-то должен был рассказать тебе о судьбе прежних Искателей. Это тот твой таинственный осведомитель из числа магов?
Патрик сохранял угрюмое молчание, и я приняла его за признание моей правоты.
– Это Алан Маршалл? – с надеждой уточнила я. Об их знакомстве с Патриком мне было известно, и если мой начальник узнал обо всём от Алана, то ситуация не так плоха. Алан был одним из немногих, кому сейчас можно было доверять.
Через пару секунд звенящей тишины Патрик наконец отрицательно покачал головой.
– Чёрт возьми, – простонала я, бессильно запустив руку себе в волосы. – Ты же сам прекрасно понимаешь, насколько это опасно! Мы не знаем, кто сейчас друг, а кто враг, и вести задушевные разговоры с кем-то из ковена сейчас и вовсе предел безумия!
Кажется, мой тон всё же приобрёл недопустимую в разговоре с начальством резкость, потому что взгляд Патрика изменился – глаза за стёклами очков гневно сверкнули, а губы сжались в тонкую полоску.
– Возьми себя в руки, Джейн, – холодно велел он и скрестил руки на груди. – В отличие от тебя, я прекрасно осознаю, на какой риск мы пошли. Я также отдаю себе отчёт в своих действиях и знаю, что стоит на кону.
– В каком смысле – «в отличие от меня»? – осторожно уточнила я, когда он замолчал. – По-моему, я как раз единственная, кто в полной мере понимает, во что именно мы влезли!
– В таком случае я искренне надеюсь, что ты не будешь искать дополнительные приключения, подставляя под удар всех нас, – последовал сухой ответ.
Кажется, в этот момент я поняла, что имел в виду Патрик. Он винил меня в том, что Искатели оказались втянуты в разборки магов. Ведь он чётко дал понять, чтобы мы с ребятами и думать забыли о расследовании, но я ослушалась, и Алекс, Мартин, Шарлотта и я продолжили помогать Майклу, Розмари и Алану. Потом, когда я впала в кому, ребята продолжили начатое дело уже без меня и втянули в происходящее других посторонних, включая Искателей. Возможно, начальник отчасти прав. Я действительно начала это в тот самый момент, когда согласилась перевести ритуалы для Майкла и Розмари…
Я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Патриком. Была абсолютно уверена, что прочитаю на его лице гнев, осуждение, упрёк, но вместо этого разглядела нечто совершенно иное. В его глазах застыл легко читаемый страх, которого он не мог скрыть, и я даже на секунду позабыла, что именно собиралась сказать. Словно осознав, что от меня не укрылись его настоящие чувства, Патрик резко отвернулся, вернулся за письменный стол и с подчёркнутым вниманием начал рыться в ящиках.
Что-то определённо было не так. Возможно, я и впрямь виновата в том, что Искателям теперь угрожала серьёзная опасность. Но и Патрик абсолютно точно что-то скрывает. Знает что-то, чего не знаем все мы, и не желает делиться этим с окружающими. Что именно могло его так напугать? Патрик имел дело со сверхъестественным миром гораздо дольше, чем мы с ребятами, обладал куда большим опытом в этой области, чем все мы, вместе взятые, и чего-то очень сильно боялся.
Но как вытащить из него эту информацию? По собственному желанию он ею ни за что не поделится, а как на него можно было бы воздействовать?
Никакие стоящие идеи в голову не пришли, и я спросила совершенно иное:
– Что ты думаешь о смерти Томаса Карпентера?
Вместо ответа раздался стук рассыпавшихся по полу ручек. Я удивлённо посмотрела – Патрик уронил на пол то, что в тот момент держал в руках. Выражение его лица ужасало – в нём не осталось ни кровинки, черты заострились, и выглядел глава «Искателей» сейчас так, словно кто-то пытался прямо сейчас, без анестезии, отпилить ему руку или ногу.
– Полагаю, ты тоже думаешь, что это было не самоубийство, – ошарашенно пробормотала я, не ожидая, что мои слова вызовут такой эффект.
Я говорила очень тихо, но Патрик меня услышал. Глубоко вдохнул, пытаясь справиться с собой. Ему удалось – следующие слова прозвучали негромко и невыразительно, но я всё равно почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки. На меня Патрик не смотрел, и от этого становилось ещё больше не по себе – как будто со мной говорил не мой начальник, а какая-то не поддающаяся человеческому разумению сила: