Путешественник
Шрифт:
— Вообще-то мой дядя нездоров, — сказал я, направляясь к двери. — Пожалуй, я и правда пойду.
Уж не знаю, может, иудей просто жестоко подшутил надо мной, но на обратном пути я не столкнулся ни с каким большим и злобным хунзукутом. На всякий случай, дабы избежать подобной встречи, несколько последующих дней я благоразумно оставался неподалеку от главного здания гостиницы. Я проводил время в компании отца или дяди и выслушивал различные советы и предостережения от хозяина Икбаля. Он знал много интересного.
Например, когда мы дружно хвалили прекрасное молоко яков и восхищались
— Есть простой прием подоить самку яка без риска. Подведите к ней теленка, чтобы мать вылизывала и нюхала его, и она будет стоять смирно, пока ее доят.
Вскоре мы узнали не слишком веселые новости. Хаким Мимдад снова пришел к дяде Маттео и начал с того, что серьезным тоном предложил больному переговорить с глазу на глаз. Мы с отцом и Ноздря, услышав это, поднялись было, чтобы покинуть комнату, однако дядя остановил нас, безапелляционно хлопнув рукой.
— У меня нет никаких секретов от товарищей по каравану. Что бы вы ни собирались сказать, вы можете сказать это нам всем.
Хаким пожал плечами.
— Тогда я попрошу вас снять шаровары…
Дядя снял, и хаким уставился на его голый пах и большой zab.
— Волос нет от природы, или вы бреете это место?
— Я удалил волосы при помощи мази, которая называется мамум. А что?
— Поскольку волосы отсутствуют, то легко заметить изменение цвета, — сказал хаким и показал на живот. — Посмотрите. Видите легкий серый металлический оттенок вот здесь, на коже?
Все посмотрели на дядин живот, а он сам спросил:
— Это вызвано мамумом?
— Нет, — ответил хаким Мимдад. — Я заметил серовато-синие пятна также и на ваших руках. Если вы снимете сапоги, то увидите такие же пятна и на ногах. Эти симптомы подтверждают то, что я подозревал во время предыдущего обследования и после изучения мочи. Вот смотрите, я перелил ее в белый горшочек, так, что вы сами можете убедиться. Она мутная.
— И что? — сказал дядя Маттео, снова одеваясь. — Может, я пообедал в тот день цветным пловом. Я не помню…
Хаким покачал головой.
— Я заметил и множество других признаков, как я уже сказал. Ногти у вас темные. Волосы жесткие и ломкие. Но самое главное, у вас на теле присутствуют гуммозные болячки, которые не проходят.
Дядя Маттео посмотрел на хакима так, словно тот был волшебником, и с благоговением сказал:
— Муха укусила, уже давно, в Кашане. Простой укус мухи, ничего больше.
— Покажите мне.
Дядя закатал рукав на левой руке. Рядом с локтем виднелось зловещее ярко-красное пятно. Хаким уставился на него и сказал:
— Поправьте меня, если я ошибусь. Там, где вас укусила муха, все зажило и остался лишь маленький шрам, что совершенно нормально. А затем под шрамом снова открылась язва, которая впоследствии зажила, потом снова открылась, снова зажила и снова открылась, и все время под старым шрамом…
— Так и есть, — слабым голосом подтвердил дядя. — Что же это значит?
— Это подтверждает мой заключительный диагноз — вы страдаете от kala-azar. Черного недуга, злого недуга. Он действительно начинается с укуса мухи. Но эта муха, без сомнения,
— Ну уж не преувеличивайте. Подумаешь, немного пятен на коже, кашель, небольшой озноб, маленькие болячки…
— К несчастью, так будет продолжаться недолго. Болезненные симптомы будут разрастаться и усугубляться. Ваши ломкие волосы начнут выпадать, и вы станете совершенно лысым. Озноб будет выматывать вас, вызывать слабость и апатию, пока вы совсем не сможете двигаться. Боль в нижней части грудной клетки исходит от органа, который зовется селезенка. Она пострадает еще больше, начнет выдаваться наружу самым ужасным образом, затвердеет и полностью утратит свои функции. Тем временем ваша кожа вся станет синюшного цвета, а затем почернеет, отвиснет, на ней выступят волдыри, фурункулы и язвы; все ваше тело, включая и лицо, будет представлять собой один огромный черно-красно-коричневый синяк. К тому времени вы будете горячо желать смерти. И умрете, когда ваша селезенка наконец откажет. Если немедленно не начать продолжительного лечения, вы обязательно умрете.
— А можно ли полностью излечиться?
— Можно. — Хаким Мимдад извлек маленький полотняный мешочек. — Это лекарство главным образом состоит из растертого в порошок металла под названием сурьма. Он, вне всякого сомнения, способен справиться с джинном и является лекарством от kala-azar. Если вы начнете немедленно принимать его, в весьма малых дозах, и продолжите все делать так, как я предпишу, то вскоре обязательно пойдете на поправку. Вы наберете потерянный вес, и силы снова к вам вернутся. Вы опять станете совершенно здоровым. Сурьма — единственное лекарство.
— Хорошо! Значит, требуется всего одно лекарство? Я с радостью начну принимать его.
— К сожалению, я должен сказать вам, что сурьма сама по себе, пока ею лечат kala-azar, причиняет вред другого рода. — Лекарь замолчал. — Вы уверены, что не хотите продолжить нашу консультацию с глазу на глаз?
Дядя Маттео заколебался и нерешительно посмотрел на нас, но затем распрямил плечи и пророкотал:
— Что бы это ни было, говорите!
— Сурьма — это тяжелый металл. Когда его принимают, из желудка он попадает во внутренности и, перемещаясь по ним, оказывает определенное воздействие, подчиняя себе джинна kala-azar. Оттого, что металл тяжелый, он оседает в нижней части тела, где, как говорится, есть мешочек, в котором содержатся мужские камушки.
— А поэтому мой «стручок» отвиснет от тяжести. Я достаточно силен, чтобы носить его.
— Я пришел к заключению, что вы человек, который наслаждается, хм, тем, что часто тренирует его. Теперь, когда вы поражены смертельной болезнью, нельзя терять времени. Если у вас еще нет подружки в этом месте, я бы порекомендовал вам поспешить в местное заведение, которым управляет иудей Шимон.
Дядя Маттео издал смешок, который мы с отцом могли понять лучше, чем хаким Мимдад.
— Я потерплю неудачу при любовной связи. Зачем же мне идти?