Путешественники
Шрифт:
«Амбасса москов! Амбасса! – кричали они. – Львы русские!»
Первые добежавшие люди целовали нам руки и дружелюбно хлопали нас по плечу.
«Малькам, бузу малькам, – говорили они. – Очень хорошо!»
Февр и Поттер кинулись на шею Артамонову. «Vivе lа Franсе!» – кричали мы. «Vivе lа Russiе!» – отвечали
Всё в лагере переменилось. Вчерашние кровные враги шли к нам с изъявлением дружбы. Сам фитаурари Айли вышел к нам навстречу и горячо пожал руку полковнику. Солдаты не переставали кричать: «Амбасса москов! Амбасса!».
Вечером Февр и Поттер ужинали с нами крупою и куском баранины, который мы получили и подарок от Айли. Они долго говорили с полковником по-французски, благодарили его и ушли от нас только ночью. Когда они попрощались, мы спросили у полковника, почему абиссинцы так обрадовались и прониклись таким уважением к нам после переправы.
«Это потому, – ответил полковник, – что все абиссинцы – воины, и самое лучшее качество человека, по их мнению, это храбрость. Им удалось победить белых людей – итальянцев, и с тех пор они смотрят на белых как на жалких трусов. Никто из них не думал, что мы отважимся на переправу, и, когда они увидели, что мы сделали то, что им было не под силу, они стали нас уважать. Они поняли, что белые храбрее их. Потому спасибо вам не только за то, что в тяжёлую минуту моей жизни верно исполнили долг казака, не оставили меня одного, но ещё большее спасибо за то, что поддержали славу и честь русского имени в далёкой Африке. Ни один белый ещё не был на том берегу Нила. Мы были первыми европейцами, ступившими на почву на левом берегу Нила, мы первые, которые
Мы счастливы были тем, что исполнили долг и заслужили похвалу нашего начальника. На другой день мы собрались в обратный путь. Проходившие мимо палатки солдаты Айли низко кланялись нам, схватывали и целовали нам руки. Всячески старались выказать своё уважение и любовь.
А мы сидели у своей палатки, смотрели на широкую серебристую полосу Нила, на заросли камыша, кишащие крокодилами, и не понимали и не верили, что ещё вчера мы переплыли втроём эту широкую реку».
Это плавание русских воинов через Белый Нил имело свои последствия. Хотя французские офицеры в донесении своим властям не уточняли, кто водрузил знамя на берегу Нила, Париж узнал об этом из эфиопских и русских газет. Полковник Артамонов, уже имея офицерский крест ордена Почётного Легиона, был награждён большим офицерским крестом ордена Нишана.
Что касается правительства России, реакция была неоднозначной. Министр иностранных дел М.Н. Муравьёв крайне отрицательно отозвался о действиях полковника Артамонова: «…этот штаб-офицер превысил данные ему указания, прибегнув при этом к шагу, решиться на который он не имел никаких оснований». Несмотря на это, военный министр А.Н. Куропаткин в докладе Николаю II оценил подвиг воинов по достоинству. Царь, приняв у себя героев, наградил полковника орденом Святого Владимира, а казаков знаками отличия Святой Анны. Правда, в газетной информации об аудиенции, во избежание международных осложнений, не было упоминания ни о французском флаге, ни о самих французах…