Путешественники
Шрифт:
– Теперь у нас свой мальчик с орлом будет, - сказал Вася.
– Только велосипед надо приобрести, - пошутил
Гансен.
Ванда шла, глубоко задумавшись. Ее молчаливое настроение понемногу передавалось всем, и только Михаил Фритиофович время от времени бросал подбадривающую фразу.
Ночь обещала быть темной. Над холмами тучи спрятали лупу и звезды и только над морем половина неба еще сверкала звездами. Усталые, едва передвигая ноги, подошли путешественники к палатке. Там сидел сторож. Марко еще не приходил.
Глухо бил морской прибой в берег.
ТРЕВОГА
Отсутствие
Михаил Фритиофович волновался больше всех, но не показывал этого и старался успокоить пионеров.
– Он, наверное, остался ночевать на горе, - говорил врач, - или спустился вниз вместе с охотником и тот оставил его у себя. Вы ужинайте и ложитесь спать, а я пойду в селение и попытаюсь узнать, где живет охотник.
Дети, немного успокоенные словами врача, начали укладываться спать. Все очень устали, и спать хотелось сильнее, чем есть. Зоя, не дождавшись, когда Шарль и Ванда приготовят ужин, легла и сразу уснула.
Гансен снял тюбетейку, надел соломенную шляпу, взял в руки небольшую палку и вышел из палатки. За ним следом поднялся Вася.
– Михаил Фритиофович, разрешите мне с вами пойти, - попросил паренек.
– Ты бы лучше ложился спать.
– Я не устал. Мне хочется пойти с вами. Я могу вам пригодиться…, Может, придется долго Марко разыскивать.
– В голосе паренька слышались нотки тревоги.
Судьба Марко его волновала, и ему не терпелось выяснить, где товарищ.
– Хорошо, - согласился врач, - только предупреди Шарля, что ты пошел со мной.
Вася выполнил это приказание, и через минуту они
шагали по тропинке, которая вела к шоссе.
Ночь темнела; не более как четверть неба оставалась еще открытой, тучи, казалось, сползали с гор.
– Большого дождя как будто не должно быть,- промолвил врач, посматривая на тучи.
– Почему вы так думаете?
– спросил паренек.
– Если верить тому, что рассказывали мне местные жители, то большие дожди здесь приносят только тучи, поднимающиеся с моря. С гор сползает лишь туман, а от него бывает только кратковременный, слабый дождик.
– Куда мы сейчас пойдем, Михаил Фритиофович?
– На телефонную станцию. На горе есть телефон, мы вызовем рабочих к телефону и спросим, где Марко.
Дальше шли молча, углубившись в свои мысли.
Вася про себя ругал Марко; он был уверен, что озорник выкинул какое-нибудь коленце.
Гансен раздумывал о том, где может быть мальчик. Он допускал целую цепь правдоподобных безопасных случайностей, из-за которых тот не попал домой, а заночевал у какого-нибудь рабочего или охотника. Но рядом с этими мыслями и предположениями, которыми он хотел себя успокоить, ползли тревожные догадки и опасения. Марко, отличавшийся иногда неосторожностью, мог свалиться с кручи, попасть под колеса паровоза, упасть с коня, наесться вредных лесных ягод; его могла укусить змея. Да разве мало неприятностей могло случиться с ним! Врач уже раскаивался, что оставил Марко одного. Его мучило сознание ответственности
Они вскоре миновали местечко и подошли к одному из крайних домиков на Сухумской дороге. Взошли на крыльцо и открыли дверь с надписью «Телеграф». В маленькой комнатке не было никого. Там стояли лишь стол, два стула и будка для телефонных разговоров. В маленькое окошечко была видна женщина, дремавшая у коммутатора на полсотни абонентов. Женщина эта одновременно исполняла обязанности и телефонистки, и телеграфистки.
Михаил Фритиофович постучал в окошко. Женщина повернула к нему лицо.
– Можно позвонить па Ахун-гору?
– спросил врач.
– Можно, - ответила женщина, удивленно посматривая на ночных посетителей Она начала хозяйничать около своей установки и предложила врачу зайти в переговорную будку. Михаил Фритиофович тотчас же вошел, снял трубку и приложил к уху.
Вася сел на стул и, опершись на стол, приготовился слушать, о чем будет говорить Михаил Фритиофович.
Но Гансену не пришлось говорить. Он только слышал, как гудело в трубке, когда телефонистка пыталась соединить его с Ахун-горой. Он простоял в будке несколько минут. Телефонистка выглянула в окошко и сказала:
Ничего не выйдет, гражданин. Там, наверное, провод испорчен.
Врач, озабоченный, подошел к Васе. Тот поднялся со стула и растерянно смотрел на Михаила Фритиофовича.
– Что теперь делать?
– Пошли, - ответил Гансен, - что-то надо придумать.
Не сказав ни слова телефонистке, они вышли. Та с любопытством посмотрела им вслед, а потом села и снова задремала.
Как только наши туристы оказались на улице, к ним подошел какой-то человек.
– Здравствуйте, сказал подошедший. Голос его показался знакомым.
– Кто это?
– спросил врач, приглядываясь в темноте к человеку.
– Инапха я, - ответил тот, и они узнали своего нового знакомого.
Инапха, идя поздно вечером по берегу мимо их палатки, узнал от сторожа, что Марко исчез, а врач и Вася пошли в город его разыскивать, и поспешил их догнать. Кто-то из знакомых Инапхи видел, как проходили они главной улицей в этом направлении, и он тоже направился туда, надеясь их встретить. Он не ошибся, хотя, если бы Гансен и Вася задержались дольше на телефонной станции, мог бы с ними разминуться.
Врач рассказал Инапхе, зачем остался Марко на торе Ануе или на Ахун-горе, как они условились о возвращении на берег, и о неудаче на телефонной станции.
Выслушав все, Инапха сказал:
– Я знаю человека, который поймал орлят. Он живет здесь недалеко.
Михаил Фритиофович ухватился за первое свое предположение, - что Марко мог остаться на ночь у охотника, - и попросил Инапху проводить их к дому, где тот жил.
– Это около консервного завода, немножко дальше.
– Где бы ни было - пойдем.