Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]
Шрифт:
Я мрачно посмотрел на маленькую, обманчивую с виду бутылочку. Наверное, я все-таки был разочарован. Не знаю почему, но я начал думать, что Женевьева, может быть, всего лишь милая, излишне увлекающаяся дама, и только. Я прикинул, не стоит ли вылить эту дрянь и наполнить контейнер водой — на случай, если его содержимое захотят использовать против меня. Но такой защитный маневр был, так сказать, обоюдоострым, так как мог предупредить моих оппонентов, что я в курсе дела, причем именно в тот момент, когда мне, возможно, удастся наконец завоевать их доверие.
Можно было
Я осторожно выглянул между занавесками в боковое окошко и увидел голубое озеро с сосновым лесом по берегам. Моя хорошенькая веснушчатая кислотолюбивая леди выключила мотор. Согласно моим указаниям, она не пришла составить мне компанию — и слава Богу: я мог бы не удержаться от искушения, попросив ее приготовить салат со специями.
Мы сидели, каждый в своей клетке, на берегу озера в тихом канадском лесу и ждали визитеров. И они появились.
— Эй, там, в машине! Леди, проснитесь! — раздался с опушки не то крик, не то хриплый громкий шепот. Я не рискнул снова показаться у окна, а просто пригнулся в ожидании у дверей трейлера.
— Отлично, леди. Теперь откройте обе дверцы, чтобы мы видели, что там у вас, и вылезайте… Так, правильно… Теперь просто стойте на месте. Одно лишнее движение — и девочка получит свое. О’кей, Мышонок, проверь трейлер.
Я услышал голос Женевьевы — на грани паники:
— В трейлере никого нет.
— Да уж, лучше бы не было. Иди, Мышонок.
— Подождите! — играла она потрясающе. Но я напомнил себе, что там, где речь об обмане, у нее имеется профессиональный инструктор Рейтер и немалый опыт, приобретенный в пути.
— Стойте! — снова крикнула Женевьева. — Там сидит человек, тот частный детектив. Я вынуждена была его захватить, так как он остановил мою машину и не отпускал, пока я не рассказала, где находится Пенни. Иначе он грозил обратиться в полицию. Но он обещал не причинять вам вреда, если вы не тронете девочку.
— Он обещал! — фыркнул голос, — Как мило!
— Вы не понимаете! Он просто частный детектив, и ему на вас наплевать. Он говорит, пусть канадские власти сами присматривают за своими беглецами, а ему, мол, платят только за то, чтобы он присматривал за Пенни. Разрешите ему выйти. Не причиняйте ей вреда только потому, что… Я ничего не могла сделать, говорю вам! Я вынуждена была привезти его сюда. Или он, или полиция.
Долгая пауза. Потом человек в кустах сказал:
— Хорошо, скажите ему, пусть выходит, и чтобы руки были на виду. Если вытащит пистолет, ребенок тютю, понятно?
— Да, да, конечно. Выходите, мистер Клевенджер. Пожалуйста, будьте осторожны. Один из них держит нож за спиной Пенни.
Я открыл дверь и выпрыгнул из трейлера.
— Брось палку! — приказал
Теперь я мог рассмотреть и бандитов и девочку. На ней была вчерашняя короткая юбка с разрезом и грязная белая рубашка. На носках и обуви грязь, и вообще вид довольно потрепанный. Сетка для волос исчезла, цилиндры, словно змеи, раскрутились. Но тем не менее ей как будто не нанесли большого вреда, хотя лицо ее по понятным причинам было бледным, а глаза полны испуга.
Мужчины были в хлопчатобумажных брюках и рабочих рубахах. Мерзкая на вид пара. Молодой правонарушитель с правильными чертами лица и взглядом убийцы и пожилой ворюга с очевидным пристрастием к алкоголю.
— Брось палку! — повторил тот, что моложе.
— Пошел вон, ублюдок, — сказал я доброжелательно. — Чего ты боишься? Что я прицелюсь из нее и скажу: «Бам-бам, ты убит»?
Я сделал несколько шагов в сторону от трейлера.
— Эй, ты, с воспаленными глазами! — крикнул я, — Иди сюда и осмотри этот дом на колесах. Проверь, что там нет ищеек, пока твой друг не наложил в штаны от страха.
Юноша сильнее сжал горло Пенни.
— Поосторожнее шлепай губами, мистер, — сказал он, потом заколебался и неохотно добавил: — Мышонок, иди и посмотри, как я и говорил с самого начала.
Они обменялись знаками, которые я, надо полагать, не должен был разгадать, затем Мышонок боком обошел меня, и я услышал, как он влез в трейлер и через несколько секунд вышел из него.
— О’кей, Фрэнки, там пусто.
— Хорошо, — бросил Фрэнки, — что вы имеете нам сообщить?
— Отпустите девочку, и мы забудем о нашей с вами встрече, — ответил я, притворяясь, что не слышу, как крадется за моей спиной старый жулик. Он двигался медленно и неуклюже (неудивительно, что по нему тюрьма плакала), и я громко продолжил, чтобы ему помочь:
— Что скажешь, Фрэнки? Отпусти ее — и вам нечего бояться. Можете убираться ко всем чертям.
Тот ответил:
— Бояться? Слушай, верзила, я тебя и вот на столечко не боюсь. — Американские гангстерские фильмы составили, очевидно, главную часть его образования, а может быть, все тюрьмы мира выдавали один и тот же продукт (англо-американского происхождения, по крайней мере). Он выговаривал слова по-тюремному жестко и отрывисто:
— Хочешь сказать, мы должны дать вам уехать, а сами топать пешком?
— Отлично, — согласился я, — Забирайте машину, трейлер. Только отпустите девчонку. Обещаю…
На этом слове я развернулся на пятке, и чувство момента меня не подвело. Мышонок занес надо мной большой кухонный нож, словно собрался отколоть кусок льда для коктейля. Думаю, он и вправду надеялся воткнуть его мне в спину. Но если он и был вором-профессионалом, то как убийца пребывал в классе любителей.
Высоко поднятый нож не годился ни для нападения, ни для защиты, и я был в полной безопасности, когда сделал выпад и всадил ему палку чуть пониже ребер. Он согнулся, любезно подставив шею, и я стукнул по ней своей тростью (не очень сильно). — Он упал, потеряв на ближайшие два-три часа всякий сознательный контакт с внешним миром.