Путешествие Иеро
Шрифт:
И в самом деле, легонькое течение волокло их мимо отверстия, хотя и с едва заметной скоростью. Двое животных неподвижно лежали посередине плота и, очевидно, спали. Но на самом деле это было не так.
«Я слышал тебя, – донеслась мысль Горма. – Что нам угрожает? Я ничего не вижу.»
«Что-то очень большое лежит под водой, – ответил Иеро. – Не шевелись. Оно следит. Думаю, оно сможет проглотить плот целиком. Я пытаюсь забраться в его мозг.»
Он и попытался, на всех известных ему ментальных волнах, включая ту новую, которой он научился пользоваться на Мануне. Но когда плот миновал отверстие, он вынужден был признать
Они плыли по течению до тех пор, пока из виду не скрылись и сами здания, окружавшие то место, где они увидели плавник. Тогда и только тогда Иеро дал знак Лючаре снова грести. Оба гребли очень осторожно, стараясь не допускать ни единого всплеска.
Им предстояло еще долго плыть по мрачному каньону, когда Иеро громко заявил:
– Греби вбок, я увидел что-то такое, что нам очень пригодится.
Общими усилиями они подогнали плот к углу здания, которое слегка выступало из ряда домов. Иеро велел Лючаре удерживать плот на месте.
– Смотри, – сказал он, – нам повезло, – медная полоска под тем рядом окон.
Он мельком увидел покрытую ярь-медянкой полоску меди, когда они приближались к этому зданию, и вспомнил о почти доделанных луках. С помощью ножа и тупого конца жерди он ухитрился отодрать полоску меди весом в несколько фунтов и сбросить ее на плот. Под покровом краски металл оказался невредимым.
– Думаю, это бронза, – сказал он, внимательно разглядывая металл. – Это еще лучше меди, она гораздо тверже. Нам хватит на наконечники для сотен стрел. Повезло.
Лючара поежилась.
– Я тоже рада, но давай поплывем дальше. Все же в этих местах я чувствую себя нехорошо. Мне кажется, что все эти старые дома следят за нами. А где мы собираемся провести сегодняшний день? Солнце уже встало, хотя здесь и сумрачно.
– Не знаю. Нам нужно продолжать грести. Вот и все. Может быть, мы найдем островок, бухточку или еще что-то. Может быть, пролом в стене здания. Незанятый, – добавил он.
Несмотря на то, что день разгорался, им оставалось только плыть дальше. С одной стороны, течение становилось все сильнее, с другой – в каменных стенах не встречалось больше проломов. Порывистое течение теперь помогало: яркий свет в конце длинного ряда зданий быстро приближался, гораздо быстрее, чем если бы они двигались без помощи воды. А еще течение не давало растениям сбиваться в плотные массы, так что срезать их нужды не было.
И все же только около полудня плот вырвался из полумрака башнеподобных развалин на солнечный свет. На мгновение яркий свет ослепил путешественников, но когда они снова начали ясно видеть окружающее, Лючара восхищенно вскрикнула, уронила весло и захлопала в ладоши.
Они выплыли в небольшое озерцо, чистая глубокая вода которого говорила о большой глубине и, вероятно, о тесной связи с Внутренним морем. Окаймлявшие озеро здания образовывали плотное кольцо, и только в одном месте, на юге, был широкий проход.
Но их внимание в основном привлекала середина озера. Из озерных вод возвышался зеленый островок, поросший кустарником, пальмами и травой. В траве горели яркие
– Поплыли, Иеро, – торопила Лючара. – Давай скорее туда. Островок достаточно большой, там может быть родник. Мы сможем вымыться. Может быть, на деревьях есть фрукты, может быть, нам удастся добыть уток. Скорей же!
Но священник стоял неподвижно. Действительно, островок выглядел привлекательно. Даже чересчур! Он не забыл, как ни устал, смутное ощущение последних нескольких дней, таинственный клич в сумерках, чувство, что за их маленьким отрядом каким-то образом наблюдают. Все же это место было окружено затонувшим городом и его полуразрушенными зданиями, как бы привлекательно ни выглядел островок.
Но усталость одержала верх над осторожностью. Им было необходимо где-нибудь отдохнуть; и он, и Лючара были утомлены до предела. А еще им была весьма необходима еда, свежая еда и чистая вода. Да и животным тоже.
– Что ж, поплыли, – сказал он и принялся грести. – По крайней мере, мы сможем укрыться здесь до конца дня. Но не говори так громко! Это тебе не родное Аббатство, здесь все такое старое и нездоровое! Я все еще чувствую странное ментальное подспудное ощущение, оно пугает меня, я не могу его уловить.
Пологий пляж с одной стороны островка делал его чуть ли не совершенством.
И на нем был родник, вернее, пруд, полный чистой сладкой воды, расположенный в центре островка и окруженный высокими папоротниками и ароматными цветами. В довершение всего Иеро нашел на мелководье колонию пресноводных моллюсков и каждый из трех плотоядных съел столько сочных сырых устриц, что больше на них смотреть не мог. Клац на моллюсков внимания не обратил, но принялся фунтами пожирать траву и молодые побеги кустарника.
Вымытые, в чистой одежде, с полными животами, они быстро уснули. Все, кроме Клаца, который все бродил по островку в поисках самых вкусных листочков и веточек, в то же время не переставая бдительно охранять путников. Он даже повалялся в чистой воде и теперь время от времени счесывал последние остатки мягкой кожи с огромных, ветвистых, матово поблескивающих черных рогов. Временами он останавливался и осматривался, но ничего не увидев, вновь принимался за еду.
Люди были так измотаны, что проспали весь остаток дня и большую часть ночи. Иеро проснулся в темноте перед рассветом и сразу понял, что случилось. Не успели на него наброситься угрызения совести, как голос медведя прозвучал в его мозгу.
«Вам нужен отдых. Поблизости ничего нет. Но все-таки… что-то следит за нами. Я знаю это так же точно, как то, что солнце встает!»
«Мы должны быть расторопнее», – откликнулся Иеро.
Он потянулся, чувствуя, что тело онемело так, что трудно пошевелиться, хотя сон и здорово освежил его.
Тут проснулась и Лючара.
– Что, начинается новый день? Мы очень долго спали. Но мне почему-то опять хочется спать. Это плохо?
– Нет. Мы оба очень устали. Я собираюсь объявить день отдыха. Думаю, мы можем доделать луки, вырезать или выточить для них стрелы, тогда я буду чувствовать себя лучше. Нам нужно метательное оружие, хотя бы для охоты, если не для других причин.