Путешествие кА к биолюминам и ржавчинным
Шрифт:
ЗНАКОМСТВО С КА
Есть на нашей планете удивительный город, который некоторые называют городом-сказкой, другие – городом-мечтой. Дорога к нему ведет через зелень обширных равнин и полей. Кое-где мелькают домишки и огромные трехэтажные коттеджи, а еще купола церквей с золотым крестом. На въезде цветущие кусты жасмина приветствуют всех тонким изысканным ароматом. Хорош городок, а особенно летом в праздничные дни, которых здесь случается немало.
Там, в одном необыкновенном гостевом доме Огурца, где в зимнем саду круглый год все зелено, живет в окружении многочисленных соседей наш герой – кактус кА. Ему нравится жить в горшке, в своем простом глиняном горшке, хотя недавно он узнал об ультрасовременном цифровом и мечтательно вздохнул.
Как-то одна из соседок сказала, будто бы он пошёл в прабабку, походившую в молодости более на колючую капустную кочерыжку, чем на экзотический цветок.
Тоже мне, подумал маленький кактус, надев маску-гримаску. В ту пору на кА еще даже не пробились первые нетвердые колючки, и все тело его было покрыто ворсинками. Вот колючки пробьются и начнет на девочек заглядываться, шептались старушки, и кА делался еще зеленее от негодования.
У КА ВЫРАСТАЕТ ПЕРВАЯ КОЛЮЧКА
– Здравствуй, кА! – услышал кА знакомый звонкий голосок Фио из той части сада, где в своих нежно-розовых керамических горшках живет фиалковое семейство.
кА оглянулся, но не увидел той, кто его позвала. Тогда он перевел взгляд на часы. Было пятнадцать минут третьего. кА уже давно заметил, что взрослые цветы нередко в разговоре, особенно если между ними назревает спор, любят неожиданно посмотреть на часы. Тогда они произносят что-то вроде того, что уже целых четыре часа, а именно в это время им полагается помедитировать или что-то в этом роде. Вот и кА посмотрел на часы, чтобы хоть немного отвлечься от своей досады. Потом он все-таки решил еще раз посмотреть на Фио и заметил, что листочки, которыми она прикрыла свой фиолетовый чепец, едва заметно колышутся
Ага, так-так, подумал он. Если листочки колышутся, значит, совсем недавно из-за них кто-то выглядывал. Но зачем? Вряд ли бы Фио стала дразниться. Это совсем на нее не похоже, хотя, девочки такие девочки.
«Фио» – так юную фиалку по-простому называет мама, пытаясь разбудить около полудня. Поправив головной убор с волнистыми рюшами, Фио расправляет трепетные плечики и с томно склоненной головкой приступает к изучению французского.
«Je m’appele Fio. Je suis tres belle fille!» – старательно проговаривает она иностранные слова, которых кА не понимает, но которые кажутся ему такими же красивыми, как и та, что произносит их.
Мама Фио очень статная особа. Носит множество бархатных юбок, которые очень пышны. В последние дни тетя Фиолетт и Фио играют с большой цветочной блохой Жужжей, которая очень любит скакать за щепкой. Тетя Фиолетт научила Жужжу команде на языке, которым занимается Фио. Она говорит: «Aport!», бросает щепку, а Жужжа подскакивает и в два счета приносит ее назад. Тетя Фиолетт разводит руками от умиления и гладит довольную блоху.
Недалеко
Что заставило кА пристально всмотреться в свое отражение в подносе? Какая-то странная деталь, которую он увидел, случайно глянув туда. И эта самая штука была не где-нибудь, ни во дворе семьи Фикусовых, где все обычно покрывает тень из-за их больших овальных листьев, ни в горшках длинноногих орхидей, которые иногда всей семьей уходят куда-то и принимают душ. Какая-то странная штука была на нем! На самом кА! Увидев себя, он сразу вспомнил героя сказки про Буратино, на чьем лице тоже была такая длинная и острая штука.
«О, нет!» – воскликнул он, – «Так вот почему Фио спряталась! Она испугалась моей колючки! Как я ее понимаю! Такая страшная эта штука, что мне и самому не по себе от нее. Ну почему именно сегодня, когда она наконец-то решилась со мной заговорить? Как это несправедливо», – хныкнул маленький кактус.
– Так, кто тут сырость разводит!? – раздался мамин голос. – Известно ли тебе, дорогой, что сырость нам вредит еще больше, чем засуха.
В тот день мама кА выглядела необыкновенно, ведь совсем скоро должен был настать день ее рождения. Как известно, в день рождения на имениннике из семьи Кактусовых полностью распускается яркий цветок.
– Мам, мне все равно. И вообще, это несправедливо. Лучше бы на мне, как и на тебе появился бутон, а не эта дурацкая колючка, которая мне совсем не идет. Она напугала Фио, стоило ей только на меня взглянуть.
– О, мой мальчик становится колючим! Сердится! А колючки наши вовсе не дурацкие. Не нужно расстраиваться, скоро ты весь покроешься ими и станешь похож на настоящего рыцаря в доспехах. А знаешь ли ты историю о том, кто подарил нашему семейству эти колючки и зачем?
– Нам их кто-то подарил? Думал, они сами отрастают…
– Да, теперь они отрастают сами, но так было не всегда. Когда-то, когда этих самых колючек на нас не было, мы подвергались большой опасности. Твой далекий родственник, прапрапрапрапрапрадедушка кА жил на склоне высокой горы, где кроме него ничего не росло. Там было очень жарко и сухо. Дикие горные ламы, животные из семейства верблюжьих, часто приходили к нему утолить жажду его сочной мякотью. С каждым днем дедушка становился слабее и слабее.
Если так и дальше пойдет от меня совсем скоро ничего не останется. Я не держу зла на лам, но, если это продолжится мне конец, думал старичок и украдкой смотрел на палящее солнце.
Однажды прапрапрапрапрапрадедушка кА услышал шум. Что это? Неужели ламы настолько сильно хотят пить, что табуном мчатся сюда? Они меня точно погубят!
Звук, который слышал старичок и правда был похож на приближающихся животных. Все сухие былинки, что были вокруг старичка, начали раскачиваться, словно на них подул долгожданный ветерок, который в самое засушливое время им только снится.
«Ссскоро ссскоро оно будет тууут,» – тихо и боязливо нашептывали былинки.
Когда старичок кА вновь посмотрел в сторону нехорошего звука, он сделал открытие – это вовсе не ламы! Навстречу ему бежала лисица, а следом за ней мчался огромный каменный валун. Мордочка лисицы была искажена страшной гримасой ужаса, ведь камень был вдвое больше ее самой и вот-вот должен был ее настигнуть. «Помогите! Кто-нибудь!» – кричала изо всех сил лиса.