Путешествие «Космической Гончей»

Ван Вогт Альфред Элтон

— Я чувствую, что мое предложение не принимается всерьез? — это был физик Ван Гроссен. — Я настаиваю, чтобы мы здесь побыли хотя бы неделю. Как можно оставить такую находку? Или вы хотите взять его на борт, не зная, чем нам это грозит?

Мортон колебался, он спросил:

— Какие будут предложения?

— Я не знаю, — произнес Гросвенф, — стоит ли нам бросаться от крайности к крайности. То мы решаем принять чрезвычайные меры предосторожности, то не принимаем их вообще.

— Кто еще хочет высказаться? — осведомился Мортон, и поскольку никто не ответил, прибавил: — Скит?

— Очевидно, — сказал Скит, — рано или поздно придется взять его на борт. Мы не

должны забывать о том, что существо, обитающее в пространстве, является самым необычным из всех нами встреченных. Даже кот, который одинаково хорошо чувствовал себя и в хлорной, и в кислородной среде, нуждался в какого-то рода тепле, и отсутствие давления было для него смертельно. Если, как мы подозреваем, естественной средой обитания этого существа является не это пространство, то мы должны узнать, почему и как он очутился там, где мы его нашли.

Мортон нахмурился.

— Насколько я понимаю, нам придется проголосовать. Мы могли бы закрыть клетку металлом с отражающим экраном снаружи. Это вас устроит, Ван Гроссен?

— Теперь мы ближе к сути, хотя уверен, что мы еще поспорим, нужен ли защитный экран.

Мортон рассмеялся.

— Поскольку мы в целом заодно, вы можете обсуждать все доводы „за“ и „против“ до конца путешествия, — он снова стал серьезным. — У кого есть возражения? Гросвенф!

Гросвенф покачал головой.

— Экран представляется мне эффективной защитой, сэр.

— Прошу высказаться всех, кто против, — все снова промолчали, и директор приказал людям на клетке: — Двигайте эту штуку сюда, чтобы мы могли подготовить ее для экранизации.

Когда заработали моторы, Икстль ощутил вибрацию металла. Он видел, как дрожат решетки и испытывал приятное чувство дрожи. Ему казалось, что тело его активно, после веков бездействия это было невероятно приятно. И мозг его расслабился. Когда он снова мог размышлять, пол клетки висел над ним, а он лежал на твердой внешней оболочке корабля.

Икстль с рычанием вскочил на ноги, поняв все, что происходит. Он позабыл перестроить атомы своего тела после того, как разрядил вибратор. И теперь он прошел сквозь металлический пол клетки.

— Великий боже! — голос Мортона едва не оглушил Эллиота Гросвенфа.

Алая полоска вытянутого тела Икстля метнулась сквозь темное пространство непроницаемого металла внутренней системы корабля к воздушному шлюзу, и он нырнул в его ослепительную глубину. Затем Икстль заставил тело раствориться в двух внутренних дверях и оказался в конце длинного, слабо освещенного коридора. На мгновение он почувствовал безопасность. Итак, предстояла борьба между человеком и этим монстром за право быть главным на корабле. И кроме физического превосходства у пришельца было еще одно преимущество — никто из его противников не догадывался о его великой цели.

Прошло двадцать минут. Гросвенф сидел в кресле контрольного пункта и наблюдал, как в одном из ярусов, ведущих к главной секции, тихо совещаются Мортон и капитан Лич. Комната была полна народу. За исключением охраны, оставшейся в опорных пунктах, всем было приказано быть неподалеку. Судовая команда и офицеры, главы отделов и их подчиненные, администраторы и различные работники, не принадлежащие к определенным отделам — все собрались здесь или были рядом в коридоре.

Прозвенел звонок. Шум разговоров стих. Снова прозвенел звонок, и вперед выступил капитан Лич.

— Джентльмены… Возникающие проблемы не дают нам скучать, не так ли? Я начинаю думать, что военные недостаточно верно оценивают ученых. Я думал, что они живут своей жизнью в лабораториях и далеки от опасности. Но мне начинает казаться,

что ученые могут найти беду там, где ее и не было… — он немного поколебался, но все же продолжал сухо и насмешливо: — Мы с директором Мортоном сошлись на том, что теперешнее наше положение должно занимать не только военных. Поскольку существо, которое у нас в плену или у которого мы в плену, слишком велико, то им должны заняться все. Вооружайтесь, разбивайтесь на пары или на группы, чем больше их будет, тем лучше. — Он снова обежал взглядом аудиторию и мрачно заявил: — С вашей стороны было бы глупостью полагать, что сложившаяся ситуация не несет в себе опасности или даже смерти некоторым из нас. Может быть, мне… Может быть, вам… Настройте себя на это и согласитесь с такой возможностью. И если кому-то удастся вступить в контакт с опасным чудовищем, защищайтесь до последнего. Старайтесь забрать его на тот свет вместе с собой, не погибайте понапрасну. А теперь, — он повернулся к Мортону, — директор проведет обсуждение, касающееся применения против нашего врага самых выдающихся научных знаний, которыми мы располагаем на борту этого корабля. Мистер Мортон, прошу вас!

Мортон медленно вышел вперед. Его большое и сильное тело казалось меньше из-за гигантского щита за его спиной, но все равно выглядел он весьма внушительно. Серые глаза директора вопросительно оглядели ряды лиц, не задержавшись ни на одном. Вероятно, он просто пытался понять общий настрой людей. Начал он с того, что похвалил капитана Лича за его позицию, а потом проговорил:

— Я проанализировал случившееся и решил, что никого, даже меня, нельзя винить за то, что существо оказалось на борту. Как вы помните, было решено перенести его на борт корабля в окружении силового поля. Подобная предосторожность удовлетворила даже самых придирчивых, но, к несчастью, она не была принята вовремя. Существо проникло на корабль, и предусмотреть это было невозможно. — Он замолчал и взгляд его обежал собравшихся еще раз.

— Может быть, у кого-то, кто был против, был более веский аргумент, чем предчувствие. Кто мог все это предусмотреть, поднимите руку.

Гросвенф вытянул шею, чтобы лучше видеть, но поднятой руки не было. Он был несколько ошеломлен, когда взгляд директора уперся именно в него.

— Мистер Гросвенф, была ли некзиальная наука в состоянии предсказать, что это существо способно переносить свое тело сквозь стены?

— Нет, не могла, — четко ответил Эллиот.

— Благодарю вас, — кивнул Мортон.

Казалось, он удовлетворился этим ответом, поскольку никого больше ни о чем не спрашивал. Гросвенф уже догадался, что директор пытается оправдать собственную оплошность. И это было печально. Старик оправдывался. Не упустил Гросвенф, что в трудный момент директор обращался именно к нему, к некзиалисту, как к высшей инстанции.

— Сидл, — снова заговорил Мортон, — дайте нам психологическую оценку случившегося.

Глава психологического отдела поднялся и сказал:

— Начиная охоту на чудовище, мы должны прежде всего уяснить его суть. У него есть руки и ноги, но он плавает в пространстве и остается, находясь в вакууме, живым. Он позволил нам заманить себя в клетку, зная, что может в любой момент выйти из нее. Затем он выскальзывает через дно клетки, что очень глупо с его стороны, если только он не хотел, чтобы мы знали об этих его способностях. Наверное есть причина, если разумное существо делает ошибку, веская причина, которая может предоставить нам возможность для остроумной догадки, откуда он происходит и, конечно же, анализа его пребывания здесь. Скит, проанализируйте его биологическую сущность.