Путешествие «Лунной тени»
Шрифт:
Это был не просто танец, не просто соблазнительное зрелище. Это было истинное колдовство, находившее индивидуальный путь к сердцу каждого зрителя. Уэнсомер говорила на языке, доступном всем людям, она рассказывала об исключительной красоте движения как такового – о танце, способном заворожить похотливых монархов, вызвать волнение в рыночной толпе, создать интимную обстановку в тихой спальне. Ее движения можно было читать как изысканные стихи – они заставляли сопереживать откликаться душой на посыл женщины. Они становились ритмом вечной воды, набегающей на берег и отступающей прочь, в темные глубины океана.
Музыка закончилась тихим рокотом барабанов, а Уэнсомер спиралевидным движением опустилась на пол, перекатившись по нему, роняя пояс и накидку, словно влажные следы уходящей волны. И когда наступила тишина, она лежала недвижно перед Фераном и его гостями, а все они не сводили с нее глаз. Потом она мягко, одним легким движением поднялась и совершила плавный, глубокий поклон слева направо, изогнувшись всем телом. В этот момент Феран зааплодировал, и все искренне присоединились к нему. Никто из зрителей не избежал воздействия Уэнсомер. Они хлопали и хлопали. И только Серебряная смерть оставалась бесстрастной. Уэнсомер хорошо знала, как удержаться на тонкой грани между воздействием и контролем. Любая попытка взять Ферана под контроль могла бы закончиться смертью, но факт, что она все еще жива, свидетельствовал об успехе.
Мелкими шажками она приблизилась к возвышению, на котором стоял трон императора, бедра ее чуть покачивались. Феран встал, а затем спустился по ступеням, навстречу танцовщице. Аплодисменты все продолжались.
– Ты очень нравишься мне, кто ты? – проворковала она тихонечко.
– Я – император, я повелитель Серебряной смерти, – автоматически ответил Феран.
Уэнсомер взглянула наверх – туда, где стояла Серебряная смерть, а потом склонила голову набок.
– Что она умеет делать? – невинно спросила она.
– Она способна уничтожить целый континент, – сказал Феран с гордостью.
– Но мне нравится этот континент.
– Она может сокрушить моих врагов, потому что я – ее повелитель, – пояснил Феран с легким раздражением.
Повелитель? Прикажи своему слуге сделать что-нибудь для меня.
– Я могу приказать ему убить любого, кем я недоволен.
– Ха! Что в этом такого? Многие мужчины убивали друг друга ради меня, а ведь я – всего лишь танцовщица. Думаю, ты сам – слуга Серебряной смерти. Едва ли на меня может произвести впечатление слуга.
– Я отдаю приказы Серебряной смерти! – воскликнул Феран, его охватил гнев.
Уэнсомер развела руками, повторяя те же волнообразные движения которые очаровывали зрителей, и повела бедрами в ритме, заданном аплодисментами двора.
– Тогда прикажи ей танцевать, это поразит меня.
– Серебряная смерть, танцуй для нас.
– Нет такой функции, – бесцветным голосом ответила Серебряная смерть.
– Прикажи ей прекратить дождь.
– Серебряная смерть, останови этот дождь, – крикнул Феран, и в его тоне прозвучала мольба.
– Нет такой функции.
– По крайней мере, пусть твой слуга возьмет меня на руки и взлетит так высоко, чтобы я увидела звезды.
– Сделай то, что она сказала, Серебряная смерть, – прокричал Феран, на этот раз с отчаянием.
– Нет такой функции.
Уэнсомер все раскачивалась, только
– Ты не тореец, не так ли? – спросила она у императора.
– Нет, я отсюда.
– Ненавижу торейцев, они сожгли собственный континент и стали причиной ужасной погоды.
– Я тоже ненавижу их, – Феран все еще надеялся склонить ее к себе.
– Но ты не можешь уничтожить торейцев, собравшихся в Диомеде.
– Нет, при этом погибнет вся Акрема.
– Ну что же, есть ведь еще торейский гарнизон на Гелионе. Может Серебряная смерть сокрушить твоих врагов там?
Заклинание, произнесенное на языке тела, представленное в виде танцевальных движений, было могущественным, но Уэнсомер даже не осознавала, насколько могущественным! Желание угодить ей охватило Ферана, лишая собственной воли и осторожности. Он открыл рот, чтобы направить Серебряную смерть на Гелион, но колдовские чары, наложенные на него Уэнсомер, сковали его чересчур туго. Она в первый раз попробовала применить подобную магию, но перестаралась. Феран был подавлен отчаянием, он жаждал ее одобрения, но вдруг его посетила мысль: как сможет порадовать ее огненный удар, который обрушится на остров, расположенный в восьми днях хода на быстром судне!
Он покосился на видимую за окном цитадель в гавани Диомеды, где горели многочисленные лампы.
– Серебряная смерть, приказываю тебе уничтожить моих врагов в цитадели на острове! – выкрикнул Феран, указывая на цель.
Уэнсомер ахнула, чуть не воскликнув «Нет!», но в последний момент сумела удержаться: риск был слишком велик. Как ни жаль ей защитников цитадели, там всего восемьсот человек – намного меньше, чем в гарнизоне Гелиона. Шла война, и выбор стоял слишком простой и грубый: восемьсот человек или целый мир. Она не прервала своих колдовских движений, следуя ритму все длящихся и длящихся аплодисментов, хотя дыхание у нее перехватило от ужаса.
– Это действие находится на пределе моих возможностей, – предупредила Серебряная смерть.
– Делай то, что я сказал!
– Мы все хотим посмотреть на это, – промурлыкала Уэнсомер.
Феран прошел к ближайшему балкону, жестом приказывая всем, кто стоял на его пути, расступиться. Придворные хлопали и хлопали, как заводные игрушки. Феран встряхнул головой, словно на мгновение пробудился от сна. Он стоял на балконе, на него лил дождь. Он насквозь промок. Как долго он здесь находится. Он развернулся и поспешил внутрь. Все собравшиеся хлопали в ладоши, как завороженные. Лица их выражали бессмысленный восторг. Теперь уже можно было ясно различить и Друскарла, и Серебряную смерть. Танцовщица исчезла.
Предательство! Это слово пронзило разум Ферана. Заклинание, чары! Все придворные попали под их воздействие. Фортерон, черт побери… Но Фортерон был тут же, хлопал, как и все, с неестественным энтузиазмом, в глазах стояла пустота. Но Серебряная смерть должна была защищать его от любых заговоров и заклинаний. Как эта женщина сумела преодолеть барьер? И тут он догадался. Она не нападала на него впрямую, она использовала танец, чтобы очаровать его. Она никому не собиралась причинять вред. Вот это и помогло ей не навлечь на себя стремительный и смертоносный ответ его магического слуги.