Путешествие на "Брендане"
Шрифт:
— Откачивайте воду. Скорей откачивайте. Нас затопило — крикнул кто-то.
Джордж живо выбрался из спального мешка, выскочил из кабины в одном нижнем белье, на ходу схватил висевший на рулевой раме аварийный костюм, влез в него и бросился вперед к помпам. Артур отчаянно боролся с рулевым веслом, силясь удерживать "Брендан" кормой к волнам. Трондур в глянцевом дождевом платье накрывал маленьким тентом камбуз. Покончив с этим делом, он принялся вычерпывать воду большой кастрюлей за неимением ведра.
Стоя в кабине по щиколотку в воде, я посмотрел кругом, прикидывая, что можно спасти. Практически все снаряжение залило. Мимо меня
Тук, тук, тук Мы с Джорджем как заведенные работали помпами, посылая хилые струйки обратно в океан. Сутулясь в темноте под брезентом, я особенно остро ощущал, как скована в движениях наша лодка. Отяжелевший "Брендан" был почти парализован, и вода зловеще перекатывалась взад вперед по корпусу. Лодка сидела так глубоко, что даже небольшие волны перехлестывали через планширь, добавляя воды в трюм. У моря свой ритм, у нас свой — кто кого? Отчаянно работая насосом, я с тревогой думал, что будет, если сейчас лодку накроет новый вал. Удержимся мы на плаву? И выбрали же стихии забытый богом уголок на полпути между Исландией и Гренландией, чтобы подстроить нам такую каверзу. Что там говорили специалисты по выживанию? В такой ледяной воде можно выдержать от силы пять минут. Тук, тук, тук. Через щелочку в тенте было видно причину бедствия. Атлантический океан разгулялся вовсю. Дующий от Гренландии штормовой ветер поднял бешеную волну. Преобладали неумолимо наступающие с юго-запада громадные валы с окутанными пеной срывающимися гребнями. Насколько хватал глаз, шторм всю поверхность океана расписал барашками. Кое где движение главных сил нарушалось поперечными волнами. От столкновения взлетали вверх высокие каскады, словно от взрывов. Впечатляющая картина…
Тук, тук, тук Сорок пять минут без перерыва работали мы помпами, а Трондур — кастрюлей, прежде чем вода в лодке упала до безопасного уровня и "Брендан" разгрузился. Теперь можно было определить степень повреждений. Конструкция лодки вроде бы не пострадала. Рулевая рама на месте, швы целы. Нетрудно было установить, где прорвалась волна, — на незащищенном фланге, в просвете около рулевого весла. Стоявший на ее пути железный ящик с керогазом принял главный удар на себя. Одна стенка ящика была смята и искорежена, фиксатор сорвало, начисто срезав заклепки.
Удручающее зрелище открылось нам внутри кабины. Большая часть снаряжения, разложенная на полу, купалась в воде, скопившейся на полиэтилене. Мы открыли ход под центральный тент подняв передний полог, и я стал подавать Джорджу влажные подстилки, мокрые спальные мешки, овечьи шкуры и одежду. Все пропиталось ледяной соленой водой. Не пострадало только то, что лежало
Наконец то Джордж, которого трясло от холода, смог как следует одеться.
— Ну и ну, — пробурчал он, натягивая на себя свитер. — Теперь вся надежда на твою гипотезу, что тепло нашего тела просушит спальные мешки. Не хотел бы я оставаться таким мокрым до конца плавания.
Освободив кабину от имущества, я принялся за пол, вытирая лужицы и прорезая ножом дыры в полиэтилене. Полчаса спустя стало очевидно, что совсем избавиться от сырости невозможно, сколько ни вытирай — остается блестящая пленка влаги. Джордж передал обратно то, что мы вынесли в туннель под тентом, за исключением трех овечьих шкур и одного спальника, которые так промокли, что сколько ни выжимай — все равно вода так и течет с них.
Основательно измотанные, мы залезли в спальные мешки, стараясь не думать о сырости, пропитавшей не только их, но и нашу одежду. Уже без малого тридцать шесть часов мы трудились практически не смыкая глаз.
Бум! Снова могучий вал обрушился на корму, отбросил полог, ворвался в кабину и окатил мне лицо, поскольку я лежал головой к корме. Мы вскочили, спасая от потопа спальники. Поздно. За долю секунды все вернулось в прежнее состояние. Всюду вода. Полный трюм, и наводнение в кабине. "Брендан" принимает удары волн почти в стационарном положении, и мы с Джорджем в носках шлепаем по полу в ледяной воде.
Опять качай воду, целый час качай и моли небо, чтобы волны не добили "Брендан", пользуясь его немощью. Кончил качать — снова освобождай кабину от имущества, выжимай что можно выжать, протирай пол, затем вноси вещи обратно. Я включил рацию — и обмер. Тишина. Тут же я сообразил, что в суматохе оказалась повернутой назад ручка громкости. Исправил эту оплошность и сделал вызов, чтобы сообщить наше место на случай полной катастрофы. Но никто не отозвался. Мы находились за много миль от морских путей, и, если учесть, что передатчик отсырел и антенна редко поднималась над гребнями окружающих волн, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вообще мог разобрать наши сигналы. Маленькой УКВ рации досталось еще больше. Вода просочилась внутрь, и аппарат лишь беспомощно пищал и потрескивал. Я поспешил выключить его, пока он не причинил сам себе какую-нибудь электрическую травму.
— Надо что-то предпринять против этих больших волн, — сказал я. — Откачивание воды и управление лодкой отнимает у нас все силы. Так больше нельзя. Скоро кабина станет совсем нежилой.
Мои товарищи смотрели на меня воспаленными от усталости и соленой воды глазами. Ветер бодал мачту и дергал тент, волны без умолку рычали и рокотали, и на секунду я всерьез задумался: какого черта мы болтаемся в этом студеном, нелюдимом уголке Атлантики — мокрые, продрогшие, предельно усталые и отрезанные от внешнего мира…
— Давайте сделаем из весла бизань мачту, — продолжал я, — поднимем бизань и отдадим плавучий якорь так, чтобы лодка дрейфовала носом к волне. Конечно, риск есть. Когда тент будет поднят, пока мы достаем весло, нас может прихлопнуть волна. И разворачивать лодку тоже небезопасно — подставим волнам борт. Но ведь аранские лодочники отлеживаются в дрейфе в штормовую погоду, развернув карру носом к ветру и отдав лососевые сети в качестве плавучих якорей. Судя по лицу Трондура, он явно был против.